Хозяйка дома, с улыбкой встречавшая гостей, особенно радушно приветствовала своего юного знакомца из Рима.
— Вы не в родстве ли с мисс Ньюком — дочерью леди Анны? Ах, вы — кузен! Она нынче у нас будет.
Скорей всего, леди Фарем не заметила, как вздрогнул и покраснел Клайв при этом известии, ведь ее милости приходилось заниматься целой толпой гостей. Клайв обнаружил в зале дюжину своих римских знакомых, женщин молодых и на возрасте, хорошеньких и неказистых, одинаково просиявших, едва они увидели его милое лицо. Особняк блистал роскошью; дамы были в ослепительных туалетах; и вообще праздник был восхитителен, хотя и казался мне скучноватым, пока не началась та игра, которую я описывал на предыдущих страницах (в аллегорической истории мистера Томпкинса и мисс Хопкинс), и не приехала леди Кью с внучкой.
Эта старая леди, с годами все более походившая на злую сказочную фею, которую не пригласили на крестины принцессы, имела перед волшебницей то преимущество, что была повсюду звана, хотя и оставалось загадкой, как она в свои лета, не будучи феей, ухитрялась побывать в таком множестве мест. За феей по мраморной лестнице поднялся достославный Фаринтош со свойственным его особе бессмысленным взглядом. Этель, казалось, принесла с собой всю охапку цветов, презентованную ей маркизом. Высокородный Бастингтон (надо ли сообщать читателю, что виконт Бастингтон — единственный наследник всего семейства Подбери), а также баронет из северных графств и отважный Крэкторп — одним словом, первейшие кавалеры столицы собрались вокруг юной красавицы, образуя ее свиту; можете не сомневаться, что и маленький Дик Хитчен, которого вы встретите повсюду, тоже был возле нее со своими дежурными комплиментами и улыбкой. До прибытия Этель в зале царили девицы Рекстро, упиваясь своим превосходством, но едва она появилась — бедняжки совершенно стушевались и теперь довольствовались беседой и вниманием армейских драгун и других второсортных кавалеров из второразрядных клубов; одна из них даже пошла танцевать с судейским, правда, он был родня какому-то герцогу и рассчитывал на протекцию у лорда-канцлера.
Клайв клялся, что, еще не видя Этель, уже почувствовал ее присутствие. Впрочем, ведь леди Фарем предупредила его, что будет мисс Ньюком. Этель, напротив, не ожидая этой встречи и не располагая предвидением любви, выказала удивление, узрев кузена: брови ее вскинулись, в глазах засветилась радость. Пока бабушка пребывала в другой комнате, она поманила к себе Клайва и, отпустив Крэкторпа, Фобсби, Фаринтоша и Бастингтона, всю эту влюбленную молодежь, окружавшую ее подобострастной толпой, дала аудиенцию мистеру Клайву с величавостью наследной принцессы.
Она и в самом деле была властительницей сих мест. Самая остроумная и красивая, она княжила здесь по праву собственного совершенства и общего признания! Клайв чувствовал ее превосходство и собственную незначительность; он приблизился к ней, как к какому-то высшему существу. Очевидно, ей приятно было показать ему, как она отсылает прочь этих грандов и блистательных крэк-торпов, надменно объявляя им, что желает говорить с кузеном — тем красивым юношей со светлыми усами.
— Вы здесь многих знаете? Или это ваш первый выход в свет? Хотите я представлю вас каким-нибудь хорошеньким барышням, чтобы вам было с кем танцевать? Какая прелестная бутоньерка!
— И это все, что вы хотели мне сказать? — спросил несколько обескураженный Клайв.
— А о чем же еще говорить на балу? Наши речи должны соответствовать месту. Если бы я сказала капитану Крэкторпу, что у него прелестная бутоньерка, он был бы просто в восторге. А вы… очевидно, выше этого.
— Я, как вы изволили заметить, новичок в вашем обществе, а потому, знаете ли, не привык к… своеобразию здешних блестящих разговоров, промолвил Клайв.
— Как! Вы уже уходите, мы же почти год. с вами не виделись! — вскричала Этель своим обычным голосом. — Простите, сэр Джон Фобсби, я не могу сейчас с вами танцевать. Я только что встретила кузена, которого не видела целый год, и мне хочется поговорить с ним.
— Не моя вина, что мы не увиделись раньше. Я ппсал вам, что получил ваше письмо лишь месяц назад. И на второе мое письмо из Рима вы так и не ответили. Ваше письмо долго лежало на почте и было переслано мне в Неаполь.
— Куда? — переспросила Этель,
— Я встретил там лорда Кью.
Этель, сияя улыбками, посылала воздушные поцелуи двойняшкам, проходившим мимо со своей маменькой.