Служитель музея привык к тому, что его мраморный великан вызывает восторг и удивление посетителей, однако он и не помышлял, что Геркулес способен возбуждать такие страсти; а вот этот молодой иностранец с минуту молча взирал на статую, потом со стоном провел рукой по лицу и побрел прочь от могучего исполина, который в свое время тоже немало натерпелся от женщин.
— Отец хочет, чтобы я съездил повидать мадам де Флорак и нашего друга Джеймса, — проговорил Клайв, когда они спускались по улице, ведущей к "Толедо".
Джей Джей продел руку под руку товарища, которую тот глубоко засунул в карман своего бархатного пальто.
— Тебе нельзя возвращаться, покуда не будет известно, что там все кончено, Клайв, — прошептал Джей Джей.
— Разумеется, старина, — отвечал его приятель, покачивая головой и выпуская изо рта клубы табачного дыма.
Вскоре по приезде друзья, разумеется, отправились в Помпею, каковую мы не обязаны описывать, поскольку пишем не картины Италии, а хронику жизни Клайва Ньюкома, эсквайра, и его досточтимого семейства. Прежде, чем им отправиться в это путешествие, наш молодой герой прочел восхитительную повесть сэра Бульвера Литтона, ставшую чем-то вроде истории Помпеи, а также описание Плиния, приведенное в путеводителе. Восхищенный мастерством, с каким английский романист как бы иллюстрировал своей книгой эти места, словно помпейские дома были картинами, к которым он сочинил текст, шутник Клайв, постоянно упражнявшийся в своем любимом искусстве карикатуры, предложил сочинить пародийную историю с теми же персонажами и местом действия.
— Главной у нас будет, — говорил он, — маменька Плиния, которую историк описал как даму редкой тучности; вот она спешит с места катастрофы в сопровождении рабов, прикрывающих подушками ее пышные формы от раскаленных осколков. Да, старая миссис Плиний и будет моей героиней! — заключил Клайв. Этот рисунок на темно-серой бумаге, у края подштрихованной красным, по сей день сохранился в альбоме Клайва.
И вот, когда они там смеялись, болтали, дивились на окружающие их чудеса и передразнивали гнусавую речь сопровождавшего их чичероне или останавливались в молчании, поддавшись воздействию этого необычного места, как бы озаренного печальной улыбкой, — Им неожиданно повстречалась другая группа англичан, состоящая из двух молодых людей и пожилой дамы.
— Ба! Клайв! — воскликнул один из встречных.
— Милый лорд Кью! — вскричал наш герой; они кинулись жать друг другу руки и при этом оба покраснели.
Лорд Кью обитал со своими родными в Неаполе в соседнем отеле на Кьяфа, и в тот же вечер, по возвращении с помпейской экскурсии, оба живописца были приглашены на чашку чая этими дружелюбными людьми. Джей Джей, извинившись, остался дома и рисовал до ночи. А Клайв пошел и приятно провел вечер в разговорах, заполненных всевозможными планами совместных путешествий и увеселительных прогулок. Молодые люди задумали посетить Пестум, Капри, Сицилию. А может, еще поехать на Мальту и на Восток? — предложил лорд Кью.
Леди Уолем всполошилась. Ведь Кью уже ездил на Восток. Клайв тоже был смущен и взволнован. Как может Кью собираться на Восток или в какое-то еще длительное путешествие, когда… когда другие насущные дела требуют его возвращения домой? Нет, ему не следует ехать на Восток, прямо сказала матушка лорда Кью; Кью обещал провести все лето с нею в Кастелламаре, и мистер Ньюком тоже пусть приезжает и пишет там с них портреты — со всех подряд. Она готова устроить картинную галерею из всех Кью, лишь бы сын сидел дома, пока его будут рисовать.
Леди Уолем рано отправилась на покой, вырвав у Клайва обещание, что он приедет в Кастелламаре; Джордж Барнс тоже ушел, чтобы облачиться в вечерний костюм и ехать с визитами, как то подобает молодому дипломату. В Неаполе эти дипломатические обязанности исполняются только по окончании оперы; и светская жизнь приходится здесь на те часы, когда во всем мире уже спят.
Клайв просидел с Кью до часа ночи, после чего возвратился к себе в гостиницу. Ни одна из восхитительных поездок в Пестум, Сицилию и прочее не состоялась. Клайв так и не поехал на Восток, а портрет лорда Кью писал в то лето в Кастелламаре не кто иной, как Джей Джей. Наутро Клайв отправился в посольство за паспортом, и пароход, отплывавший в тот день на Марсель, взял на борт мистера Ньюкома. Лорд Кью с братом и Джей Джей махали ему с берега шляпами, когда судно отвалило от пристани.