ГОЛОС УОТ УСУМУ
Буйа-буйа-буйака!
Буйа-буйа-дайака!
Подумать только —
Ничтожный червяк,
Позабавиться захотел,
По земле рекою пустил
Драгоценную кровь мою!..
Хоть без меры ты осмелел,
Недоросток презренный
Средней земли,
Ты теперь меня берегись!
Не вздумай перебегать
Широких путей моих,
Не вздумай бродить, плутать,
По длинным следам моим!
Обещанную от рожденья мне,
Блистающую, как солнце, лицом
Красавицу Туйаарыму Куо,
За девятисаженные косы ее
Крепко рукой ухватив,
Длинные косы ее
На руку намотав,
Я украл ее и унес!
Знай: она — добыча моя!
И не вздумай гнаться за мной,
Выслеживая горячий мой след,
Отыскивая остывший мой след!
Уж теперь тебе я не уступлю,
Уж теперь я тебя повалю,
Если встретимся раз еще...
Ух, как я поиграю с тобой,
Ух, как позабавлюсь я над тобой!
Продырявлю я толстое темя твое,
Раздеру грудную клетку твою
На черной равнине, на берегу
Моря Энгсэли-Кулахай,
На вспученной, колдовской
Долине старухи Хонгкурутты,
Чьей речи ты не поймешь,
Чьих слов не осмыслишь ты...
А ведь я — усердно,
На выбор тебе —
Половину женщины предлагал,
Почет хотел тебе оказать!
Почему ж отказался ты?
А теперь, собака, не честь,
А кровавый кукиш
По́д нос тебе!
А ну, недоносок нойон-богдо!
Возьми, поймай!
Не догонишь меня!.. —
Оглушительно грохоча,
Отгулом раскатываясь вдали,
Поно́сные эти слова
Пролетели по трем мирам...
Исполин, защитник средней земли,
Среднего мира исполин,
В изумленьи услышав голос врага,
Ни мгновения не сидел,
Ни часа больше не ждал.
Через голову перевернувшись, Нюргун
В огромного превратился орла,
Могучего, о трех головах,
Солнце заслоняющего крылом,
Месяц закрывающего плечом,
С когтями, как восемь
Кос-горбуш,
Торчащими вкривь и вкось,
С клювами, словно три пешни,
Словно три тяжелых кайла...
Превратился Нюргун Боотур в орла
В чешуйчатом железном пере,
Похожем на черный лес
Широких длинных мечей,
С крыльями, гудящими на лету,
С длинным раздвоенным хвостом,
С перьями железными, как лезвия
Отточенных на битву мечей.
На орлиных крыльях
Нюргун Боотур
С громким клекотом полетел.
Так высо́ко он поднялся
Над широкой средней землей,
Что все было видно ему,
Что все было слышно ему...
От могучего полета его
Заклубились тучи,
Снег повалил,
Град загремел,
Буран зашумел,
Ветер завыл, закружил...
И вот услыхал он издалека,
Из-за бурного склона южных небес
Чей-то отчаянный крик.
Отчетливо Нюргун различил
Голос Туйаарымы Куо:
Словно песня жаворонка, прозвенел
Этот голос в его ушах
И умолк, и замер вдали...
ГОЛОС ТУЙААРЫМЫ КУО
Помогите мне!
Отнимите меня!
Ты, летающий высоко
На Мотыльково-белом коне,
Муж мой, Юрюнг Уолан,
На долгие годы прощай,
Навсегда, навеки прощай!
Ты — скачущий
На Вороном коне,
Стоя рожденном на грани небес,
Стремительный Нюргун Боотур,
Старший, могучий мой брат,
Где бы ни был ты —
Догоняй, спасай!
Улуу Тойона коварный сын —
Уот Усуму похитил меня!
Обесславился ты, Уот Усуму!
Опозорился ты навек!
Беременную — в последней поре —
Ты украл чужую жену...
Ах, какой ты лихой удалец!
Побоялся ты, парень, видать,
Что не удастся тебе
Девушку достойную взять?
До того ты с горя дошел,
Что похитил чужую жену,
Женщину беременную украл!
Люди лучшие трех великих миров
На́ смех подымут тебя!
Равные из далеких стран,
Прославленные богатыри,
На позор осудят тебя!
Пестрые псы
Облают тебя,
Серые псы
Растерзают тебя!
Не сжимай так грубо меня
Железной лапой своей!
Потише лети — задыхаюсь я!
ГОЛОС УОТ УСУМУ
Нет, мое дорогое дитя,
Нельзя мне медлить сейчас...
Гонится следом
Нюргун Боотур!..
Поскорей я должен
Спрятать тебя
В неприступном доме моем,
В крепости железной моей!
Если кто среди равных мне
Издеваться вздумает надо мной,
Темя толстое
Тому проломлю!
Кто смеяться вздумает надо мной,
У того я разрушу очаг,
Священный огонь
Затопчу, потушу!
Разве кто посмеет поднять на меня
Разящий огненный взгляд?
Наверно, таких
Не осталось в живых...
Ты со мной не страшись никого,
Ты со мной не стыдись ничего! —
Так тяжело громыхая вдали,
Свирепого адьарая слова
Смолкли за тучей глухой,
Стихли за темной горой.
Над чудовищной крутизной,
Кукушками медными
С двух сторон
Увешанной в древние времена,
Над непроезжей, крутой,
Страшным заклятием заклято́й
Дорогой смерте́й Кээхтийэ-Хаан,
Над струящейся глоткой ее,
Над погибельной горловиной ее,
Над обрушенной тесниной ее
Все выше — могучими взмахами крыл —
Поднимался Нюргун Боотур.
Воздуха ледяного поток
Бешено летел с крутизны,
Обвалами грохоча,
Обломками скал стуча,
Все круша на своем пути,
Все грозя завалить, смести...
Трижды Нюргун прокричал,
По-орлиному клекоча;
Напрягая все силы свои,
Пытался бурю он одолеть,
Пытался перелететь
Неприступный гребень горы.
Но ледяной ураган
Бросал его вниз головой.
Были сильно помяты
В тяжкой борьбе
Два его могучих крыла;
Трудно было ему дышать.
До отказа раздулись в груди
Легкие исполина-орла,
Потемнело в его глазах.
Отчаиваясь высоту одолеть,
Как по чану медному, колотя,
По каменному нёбу стуча
Кованым языком,
Громко заклекотал орел;
И на середине пути,
На вершину скалы
Опустился он
Над грозною крутизной
Дороги Кээхтийэ-Хаан,
Где колдовские одни
Медные кукушки торчат...
Беспокойно крылами маша,
С трудом под бурей держась,
Так он заговорил,
Такое слово сказал.
НЮРГУН БООТУР
Кэр-даа-бу! Кэр-даа-бу!
На кручу буйных небес
Подымающейся прямиком
Дороги смертей Кээхтийэ-Хаан
Лихая хозяйка-дух,
Старуха Уот Холуонньай Хотун[309]!
Каждый выдох твой огневой,
Больше лиственницы вековой!
Эй ты, черная тень,
Кровавая пасть,
Хвост, как дым,
Постель, что метель!
Тянущаяся длинной губой,
Жаждущая крови живой,
Открой дорогу передо мной,
Грозная Холуо́нньай Хотун!
Я прежде в жертву тебе приносил
Полные охапки еды,
Приговаривая:
«Подходи и бери!»
Ты из рук моих пищу брала,
Ты со мной радушна была...
Если тяжести ног моих
Не выдержав, занемогала ты,
Я на помощь к тебе приходил,
Я обильно тебя кормил
Охотничьей добычей моей.
Если огненное сознанье твое
Не угасло еще совсем,
Вспомни помощь мою,
Помоги мне сама!
Подыми меня на высокую грань,
На третью вершину твою!
Разве это трудно тебе?
Но если вниз
Ты сбросишь меня,
Если путь не откроешь мне
На кручу буйных небес,
Тогда перестанешь ты получать
Щедрые подарки мои,
Богатую добычу пяти
Угловатых, длинных пальцев моих!