Ты один лишь
Можешь меня
Из трясины этой спасти...
Поспеши, Нюргун Боотур!
Широкая прежде —
Спина моя
Суживаться начала,
Зоркие зеницы мои
Застилает смертная мгла.
Видно, пора пришла
Оборваться моему кюсэнгэ,
Солнцу моему
Кануть во тьму...
Гнева священного твоего
Не сто́ит девчонка,
Чья мысль коротка,
На́ ноги мочащееся дитя...
Гибнущему
Помоги!
Тонущего спаси!
Расстающегося с душой
Не бросай в беде,
Выручай! —
Так, увязая
В топи огневой,
Задыхаясь, о помощи умолял
Богатырь Хаан Дьаргыстай.
«Если сына айыы
Покину в беде,
Грех великий приму на себя,
Обесславлю имя свое...
Если я пришел,
Неужель отступлю?
От гибнущего
Неужель отвернусь?
Во имя чего
Юноша смелый
И конь его
Навстречу смерти летят,
Жизнью не дорожат?!
Где не пропадала
Одна голова?
Пусть решает участь мою
Незыблемая судьба!» —
Так подумал Нюргун Боотур
И такие молвил слова.
НЮРГУН БООТУР
Посмотри-ка ты, посмотри,
Прославленный сын айыы
С поводьями солнечными за спиной,
Богатырь Хаан Дьаргыстай!
Одержимая жаждой битв,
Скачущая по бранным полям
На Красно-буланом коне,
Прекрасная Кыыс Нюргун,
Удалая сестра твоя —
По воле своей залетела сама
В логово абаасы,
Убежища просит она
У Алып Хара,
Врага твоего...
Прежде я хотел
Жениться на ней,
А теперь мне
Мерзко глядеть на нее.
Но и все же
Я сам — потомок айыы,
Видя тебя в беде,
Неужто мимо пройду?
Видя гибнущего,
Неужель не спасу?
Как стрела боевая,
В полет устремлюсь,
Как рогатина,
К тебе я метнусь.
А как только я
На куски рассеку
Роковой аркан Ап-Чарай,
Ты со всею силою соберись,
Из горящей топи взметнись,
Руками, ногами взмахни,
Вырваться попробуй
Сильным рывком,
Выпрыгнуть могучим прыжком!
Собери всю ухватку и ловкость свою,
Смотри — не сгуби себя!
Заклинательница
Девяти небес,
Врачевательница
Восьми небес,
Айыы Умсуур Удаган,
Дорогая, старшая
Наша сестра!
Если ты наверху,
Опустись!
Если ты внизу,
Подымись!
В трясину подземную брошусь я,
В тину огненную окунусь,
В бездну черную погружусь,
Откуда не возвращался никто...
Покровительница моя,
Айыы Умсуур Удаган,
На помощь сюда явись!
Брось мне волшебную плеть
О восьми хвостах,
Чтобы восемь ее хвостов
Превратились в восемь мечей,
Чтоб ударом одним
На восемь частей
Сумел я рассечь
Аркан Ап-Чарай,
Чтобы в крошево его превратил!
В подвиге меня поддержи,
В полете силу пошли!
Дай мне удачу!
Уруй-айхал! —
Так воскликнул Нюргун Боотур
И, в белого сокола превратясь,
Взлетел на кручу скалы,
Изготовясь броситься
В черную топь.
Старшая могучая его сестра,
Айыы Умсуур Удаган
Услыхала его призыв;
Обернувшись чудовищной —
В пегом пере —
Огромной птицею Бар Дьагыл,
Прилетела, крыльями грозно шумя,
Села с треском —
Грузная, как гора,
На вершины мерзлые девяти
Древних елей в густом снегу,
Бросила брату
Волшебную плеть —
Звенящую, о восьми хвостах;
Выдохнула густой туман,
Оделась облаком белой мглы,
Чтобы никто ее видеть не мог;
Взгляд ее немигающих глаз,
В две огненные полосы превратясь,
В две сверкающие вожжи́,
Протянулся к Нюргуну-богатырю,
Захлестнулся под крыльями у него,
Как поводья тугие, окреп...
Светлых айыы
Прославленный сын,
Стремительно ринулся,
Крылья сложив,
В крутящуюся черную топь,
Где тонет даже
Паук водяной;
Врезался
В гибельную глубину,
Ударом небесной плети рассек
Неразрывный аркан Ап-Чарай,
На куски его разрубил,
В крошево искрошил.
С треском лопнул волшебный аркан;
Вздыбилась бездонная зыбь,
Вспучилась черная топь,
Выбросила из себя
Пленника своего,
Тут освобожденный от пут
Хаан Дьаргыстай-богатырь,
Одним прыжком очутясь
На каменном берегу,
С криком свой меч обнажил
И бросился на Алып Хара,
Как кобыла с мерином, с ним
Крутиться, играть пошел.
Огненная преисподняя топь
Взвыла,
Выдохнула кровавую муть,
Захлестывая с головой
Нюргун Боотура-богатыря;
Концами обрубленными Ап-Чарай
Заарканил ноги его.
Вырвался Нюргун Боотур,
Держась на поводьях тугих
Старшей своей сестры,
По аркану волшебному еще раз
Небесной плетью хлестнул,
Восемь петель его рассек;
И взлетел на берег крутой,
Твердо стал на мерзлой земле.
Чудовище Алып Хара,
Аат Могойдоон-исполин,
Не подпуская к себе
Хаан Дьаргыстая-богатыря,
Шестью ручищами колотя,
Отпихивался от него,
Шестью ногами
Лягался, пинал,
Подножки ставил ему...
Да неужто Нюргун Боотур
На месте будет стоять,
Не бросится помогать
Светлому сыну айыы
С поводьями за спиной?
Главарю адьарайских сил
Аат Могойдону-богатырю
Напрочь Нюргун
Отсек, изловчась,
Одну извивающуюся башку.
У исполина подземной тьмы
Две могучих руки,
Две дюжих ноги
Повисли,
Бессильно поволоклись,
Словно ровдужные ремни...
Тут оба сына айыы,
Оба славных богатыря,
Накинулись на Алып Хара;
За срок, в который могли бы вскипеть
Три чана,
Один за другим,
С чудовищем абаасы
Справились еле-еле они...
Три его смоляных головы,
От огромного тулова отрубив,
На три жертвенных заостренных столба
На дне жерла́
Подземной страны
Насадили богатыри.
Мигая глазами,
Пасти кривя,
Дергались головы на столбах,
Соскочить норовили, да не могли...
Руки, ноги чудовища отрубив,
Туловище врага растоптав,
Труп его бросили богатыри
В огненную подземную топь.
Просторное логовище его,
О тридцати глубоких нора́х,
Со смехом разрушили богатыри,
Растоптали в пыль, хохоча,
Развеяли, как туман на ветру,
Радуясь, как на кумысном пиру
Солнца и Месяца по весне.
Говоря: — Одолели мы
Страшного недруга своего!
Наше счастье нам помогло! —
Двое богатырей айыы
Радостно обнялись,
Верхнюю друг у друга губу
Троекратно поцеловали они,
Так что по три ложки крови у них
Выступило на нежных губах;
Нижнюю друг у друга губу
Обнюхали шестикратно они,
Так что крови по шесть черпаков
Выступило на нежных губах.
* * *
Покамест, как брата брат обретя,
Радовались друг другу они,
Вдруг, отколь не возьмись,
Полы заткнув за кушак,
Угрожая копьем,
Сверкая мечом,
Вихрем налетела на них
Одержимая жаждой битв,
Скачущая по бранным полям
На Красно-буланом коне,
Прекрасная Кыыс Нюргун.
С лица ее
Будто слетел огонь,
Вырывалось пламя из глаз.
Казалось, будто великий кузнец,
Раскаленную добела
Железную полосу из огня
Бросив на наковальню свою,
Начал яростно
Молотом бить,
И вихрем искры летят
Из-под молота у него, —
Так вот ненавистью,
Что ничем не смирить,
Пламенела Кыыс Нюргун.
Кажется — хоть убьешь ее,
Не отступится от вражды,
Хоть разрубишь толстую кожу ее
И прольешь ее черную кровь,
Не остынет злоба
В сердце ее.
Грозно, в упор смотри
Нюргун Боотур в глаза,
Гневно закричала она.