Тут Уот Усутаакы
Огневой аркан развязал,
От веревок юношу освободил;
Улыбнуться силясь,
Харей кривясь,
Юрюнг Уолана поднял с земли,
Твердо на ноги поставил его.
Солнцерожденный сын айыы
Всей грудною клеткой вздохнул,
Свой застывший стан распрямил,
Богатырские плечи размял.
Глазами пламя метнув,
Зубами в улыбке блеснув,
Красный свой рот открыл,
Радостно заговорил...
ЮРЮНГ УОЛАН
Ну-ка, шурин будущий мой,
Покажи-ка мне поскорей
Золотую, обещанную тобой,
Дорогую невесту мою!
Порадей ты ради моей души —
Со свадьбою поспеши...
Пожалуй, пустился в путь
По девяти изгибам дорог,
По восьми перевалам крутым
Поспешает, скачет сюда
Страшный в гневе
Старший мой брат Нюргун...
Как налетит он на нас —
Не пощадит ни тебя, ни меня,
Распорет нам животы,
Растопчет в ярости нас,
Опозорит, повалит ничком,
Обуздает железной уздой,
Обездолит нас!
Великого рода сын,
Воинственный выкормыш грозной семьи,
Не приезжающий по добру,
Не отъезжающий по добру,
Лютый воин спешит сюда! —
Так Юрюнг Уолан говорил,
Так адьарая он торопил,
Будто впрямь со свадьбой спешил...
Дух великого моря
Муус-Кудулу,
Мира подземного исполин
Уот Усутаакы,
Руки раскидывая широко,
Против хода солнца стремглав
Закрутился, завихрился, топоча,
Заклятия бормоча,
Заржавленной кольчугой бренча,
Широко разинув зубастую пасть,
Высунув длинный язык,
Вспыхивающий синим огнем,
Шлепающий его на лету
По шее и по плечам...
Как ревет могучий трехтравный бык,
Когда его холостят,
Так Уот Усутаакы,
Обращая к северу страшный лик,
Зычно заревел, завопил...
УОТ УСУТААКЫ
Ыарт-татай! Ыар-дьаалы!!!
Эй ты, яростная сестрица моя,
В трехъярусной бездне подземного мира
Выросшая, среди гадов гнездясь,
Хлопающая ладонь о ладонь,
Хохочущая во тьме,
Чмокающая нёбом своим,
Щелкающая языком огневым!
Эй, щербатая сестрица моя,
Чернолобая в половину лба,
Белолобая в половину лба,
С носом длинным, словно железный лом,
Заостренным, словно пешня,
Игриво изгибающая налету́
Семисаженную шею свою,
Быстроногая, вихря быстрей,
С плечами, железных ножниц острей —
Крутящимся подолом свистя,
Дымным хвостом крутя,
Болтливая, где летаешь ты,
Блудливая, где пропадаешь ты,
Огневая девка
Куо Чамчай,
Кровожадная
Кыскыйдаан Куо,
Половина — там,
Половина — здесь,
До половины явись, покажись!
Эй, пучеглазая, с глоткой пустой,
Плененный доброй славой твоей,
Привлеченный именем громким твоим,
Приехал жених за тобой,
Прекрасный, достойный сын
Солнечного рода айыы!
На его лопатках поводья небес,
Он Верхнего мира тойон,
Он на высокой елани рожден,
Удостоил тебя сватовством!
В ожиданьи тебя
Померк его блеск,
Он как месяц ущербный стал.
Эй, черная девка,
Червивый бок,
Рваные щеки,
Кровавая пасть,
Где б ни летали три тени твои,
Я тебя повсюду найду,
Не придешь — силком приведу.
Если замуж добром не пойдешь
За такого детину-богатыря,
Я тебе хребтину переломлю!
Волей — отдам
И неволей — отдам! —
Только выкрикнул такие слова,
Только на место встал
Уот Усутаакы,
Тут же с северной стороны,
Где тучами завалена даль,
Оттуда, где буйствует
Лютый илбис,
Будто смерть дохнула —
Огонь полыхнул.
Из бездонной погибельной глубины
Клубящийся вихрь взлетел,
Будто шумные вздохнули мехи́
Кузнеца Куэттээни,
Вылетел из непроглядной мглы,
Крыльями порождая шум,
Чернопегий ворон зловещих небес.
Глазами огненными блеснув,
В полнеба пламенем полыхнув,
Птица огромная с высоты
Опустилась,
Раздался гром,
Будто с грохотом каменная скала
Разлеталась вдребезги
Щебнем, дресвой...
Такой был грохот и гром,
Что лопнула бы от него
Шкура на лапах и на голове
Медведицы матеро́й.
А как дым улетел,
Как пыль улеглась,
Увидел Юрюнг Уолан
Удивительную адьарайскую дочь...
Порожденье бездны,
Исчадие тьмы,
Страшная ведьма подземных глубин,
Скособочиваясь боком одним,
Подолом крутя вихревым,
Хвостом клубя дымовым,
Плечи острые подымая,
Пальцы когтистые простирая,
Кривыми коленьями перебирая,
Приоткрывая железный клюв,
Поворачивала туда и сюда
Черное задымленное лицо.
Свирепая девка лихая,
Кровожадная
Кыскыйдаан Куо,
Щеголихой у племени абаасы
Прослывшая за три тысячи лет,
То изгибала игриво она,
То вытягивала горделиво она
Семисаженную шею свою;
Чтобы по нраву прийтись жениху,
Она подтянула, подобрала
Свой оттопыренный зад;
Так и этак старалась она
Выпрямить искривленный хребет,
Выпячивая живот,
Чтобы выглядеть важной хотун.
Бойко вихлялась, вертелась она;
Брякая, болтались на ней
Ожерелья из позвонков
Девяти шаманов древних времен;
Бренчали на поясе у нее
Подвески из челюстей десяти
Шаманов седых времен;
Постукивали бусы ее
Из коленных чашечек и кистей
Семи шаманок былых времен,
Восьми шаманок иных времен...
Распахивался, вихрем свистя,
Радужный ее сарафан,
Сшитый из кожи,
Содранной с ведьм...
Взлетали полы шубы ее
Из содранных с падали шкур,
Клочья кожи гнилой
Летели кругом,
Подымалась густая пыль...
Целоваться, видать,
С женихом захотев,
Звонко чмокала
Клювом железным она,
Воздух всасывая
Со свистом в себя,
Синим щелкая языком;
Обниматься, видать,
С женихом захотев,
Руки с хрустом
Протягивала она,
Растопыривая когти свои,
Как десять кривых
Верхоянских кос.
Пригибаясь низко к земле,
Пристально из-под ладони она
Высматривала жениха,
Да никак разглядеть не могла.
Трижды взглядом скользнула она
По макушке высокой горы
И опять разглядеть не могла,
Знать, не метко взгляд навела...
Тут сердиться она начала,
Запылали гневным огнем
Страшные гляделки ее,
Выкатились из-под черного лба
Выпущенные белки...
Летающий высоко над землей
На Мотыльково-белом коне
Юноша Юрюнг Уолан
Улыбкою просиял,
Лицом смеющимся просветлел,
Взбесившейся дочери абаасы,
Взъярившейся не на шутку вдруг,
Чудовищной девке той
Приветливо навстречу шагнул,
Как подобает сыну айыы
В беседе с любезной своей,
Белеющими зубами блеснув,
Алеющие губы открыв,
Ласково заговорил,
Голосом нежным пропел...
ЮРЮНГ УОЛАН
Взгляни-взгляни!
Посмотри!
Наконец-то встретился я
С ненаглядной невестой моей...
То вытягиваясь в длину,
То расплющиваясь в ширину,
Как мила моя будущая жена!
Как мосластыми костями стройна!
Столько прелести вижу я в ней,
Что вот-вот разорвется печень моя....
И нарядна ты,
И лицом хороша!
Твои щечки — прозеленевшая медь,
Твой румянец — железная ржа...