1. Главная
  2. Книги
  3. Нюргун Боотур Стремительный [без илл.]
  4. Страница 73
Выбрать главу
Только он восхваление произнес, Тут же — с северной стороны Послышался крыльев свист, Перьев железных звон; Ярко вспыхнула в темноте Огненно-кровавая пасть Черно-лысого ворона[230] белых небес... Громко крикнул он на лету, Звонкие, железные перья его Блеснули, словно мечи, Клюв его был подобен кайлу, Когти подобны железным крюкам. Налетел он, Жертву схватил... Хищно хряпнула глотка его, Гукнула горловина его.
ПЕСНЬ ИЛБИСА
Алаатанг! Улаатанг! Я восемь суток не ел, А ты позаботился обо мне, А ты меня накормил... Чтобы счастья тебе не видать Порожденных тобою детей! Чтоб тебе невесту не обнимать, Чтоб тебе с женою не спать! Долгий век, богатырь, живи! Окунайся во вражьей крови, Пораженья в бою не знай, Противников убивай! Черной плотной печенью их Щедро меня корми! Пусть ничье копье Тебя не сразит, Пусть ничья стрела Тебя не пронзит! Убивай, богатырь, врагов, Вырывай у них Из клеток грудных Многожильные их сердца, Богатые жертвы мне приноси! Пусть ничей завистливый Огненный глаз Нигде не сглазит тебя! В брод по вражьей крови ходи, До старости битвы веди, Всегда, везде побеждай! Пусть великая боевая страсть Будет подножьем твоим, Пусть победа сопровождает тебя, Пусть погибнут твои враги! —
Так прокаркал ему, Так заклял невпопад Белоголовый ворон илбис... Непреодолимо звучал, Неотвратимо звучал Удаляющийся голос его.
А средней земли исполин Не содрогнулся твердой душой, Не удивился тому, Что накаркал ворон ему...
* * *
Неистовый Нюргун Боотур В яростной радости растоптал Безголовое, Опустошенное тулово Изворотливого, Непокорного вора Уот Усутаакы — Покоренного, наконец, Истребленного, наконец. Бросил клочья трупа его В прибой Бездонного моря Муус-Кудулу. Вырвал с корнем Огромную мерзлую ель; Этой елью Нюргун Боотур Растоптанные останки врага Перемешал с шугой ледяной, Пока не исчезли они В бездонной морской глубине... После этого богатырь Через голову перевернулся И вмиг Превратился в серую мышь — В остроносую трехсуставную мышь С рыжей шерсткою на спине И шмыгнул в чуть заметную щель В левой перегородке жилья...
Долго ли он пропадал Под землей, — неведомо нам. Наконец появился Нюргун Боотур, Череп соболий неся Со сверкающей Живою водой. Принял образ он Прежний свой И на колени стал Пред Юрюнг Уоланом-богатырем, Бездыханным братом своим, Чей Мотыльково-белый конь Летает над землей Выше изгороди столбовой.
Живой водой Нюргун Боотур Голову убитого оросил, Обрызгал могучее тело его, Две-три капли В рот ему влил.
НЮРГУН БООТУР
Светлый защитник Жизни земной, Сын светозарный рода айыы, С поводьями за спиной! Если ты спишь — Встрепенись, проснись! Если умер — К жизни вернись, Подымись! Пусть откроются зеницы твои, Пусть твой взгляд блеснет! Пусть затрепещет кожа твоя, Пусть дыханье вернется к тебе, Пусть твоя плоть оживет! Уруй-уруй! Уруй-айхал! —
Только это промолвил Нюргун, Только брата хотел приподнять — Тот сам, как разбуженный ото сна, Испуганно вскочил, Шумно вздохнул И на камень сел, Удивленно оглядываясь вокруг, Протирая рукой глаза.
ЮРЮНГ УОЛАН
Что за диво, богатыри! То ль я долго спал, То ль — мертвый лежал? Если мертв я был, То — как будто во сне... Если спал я — Смерть, видно, снилась мне... —
Тут опомнился он И на ноги встал, К брату старшему своему, Величайшему из богатырей — Бросился он на грудь. Стали друг друга они обнимать, Обнюхивать, Целовать. Будто на́ век расстались они И опять друг друга нашли, Друг от друга не отрывались они, Друг другом любовались они, Нарадоваться не могли.
Взявшись за руку крепко, Два брата родных — Два радостных, молодых, Оружием бранным блистая, Доспехами громыхая, Стремительно подошли К истомившейся в железных цепях Светозарной Туйаарыме Куо И к могучему богатырю, Скачущему на Серо-стальном коне, Отважному Кюн Дьирибинэ. Сняли с них окровавленные кандалы, Сорвали ржавые цепи с них; Как сухая береста, железные цепи Рассыпались в богатырских руках. Так несчастных освободили они...
У каждого троекратно Верхнюю целовали губу, У каждого шестикратно Нижнюю обнюхивали губу.
А потом Нюргун Боотур Задел, поведя плечом, Как будто невзначай, Железную перегородку жилья. Рухнула перегородка, гремя. Поглядел в пролом богатырь И увидел: там — В подземелье — стоят Сорок четыре богатыря, Пропавшие В прежние времена, Нанизанные на огневой аркан О девяноста и девяти крюках, О восьмидесяти восьми замках.
Иссохшие, как скелеты, стоят Исполины-богатыри, Чуть дыша, Чуть ресницами шевеля.
А Нюргун Боотур — Он медлить не стал, Он по гулким ступеням сбежал В подземелье, В поганый провал, Поднатужась, с криком, Трижды рванул Заколдованный огневой тот аркан, Прикованный к стене Девяносто и девятью крюками, Восемьюдесятью восемью замками. Он с такою силой рванул, Что бедственный Нижний мир Содрогнулся в смятении, Всколыхнулся, Всплеснулся, словно вода В берестяно́м турсуке.
Но огненный волшебный аркан, Рассыпая искры огня, Растянулся, визжа и звеня, Как жильная струна, И стянулся — туже, чем прежде был, И рванулся на прежнее место опять. Не поддался богатырю.
«Вырву его, как быту, Выдерну, как корневище кэйгэс[231]..." — Подумал Нюргун Боотур; Но все ж устыдился он, Жаром зарделось лицо, Что не хватило силы его Рывком разорвать аркан. Вскрикнул, перекувыркнулся он И превратился вмиг Юноша, блистающий красотой, В кривоногого абаасы; Приседая в коленях, заковылял; Голосом Уот Усутаакы Запричитал он, Забормотал:
— Аарт-татай!!! Алаатыгар!!! Айыы Хаана великий сын, Ограждаемый силой небес, Прославляемый в племени Кюн Эркэн С поводьями за спиной, Удалой Нюргун Боотур, Которого ждет, По которому ржет, Тоскует конь Вороной, Стоя рожденный На грани небес, Сильный Нюргун Боотур Сломил меня, Скрутил меня, Обуздал меня! Затвердевшие поводья мои Донельзя он затянул! Толстую кожу мою разорвал, Пролил черную кровь мою!
Эй, сверкающая, Мелькающая, Медная девка Дьэс Эмэгэт, Дух высокого свода Трех моих бездн, Трех грохочущих от хохота бездн! Трещит, колеблется Каменный свод, Трепещут затворы ворот!..
~ 73 ~