Так насмехались над свахой они
Насмешками пестрых собак,
Издевались
Издевкой бурых собак...
А светлая дочь
Священных небес
Кыбый Эремех,
От обиды взвыв,
Перед сборищем буйных гостей
Позорища устыдясь,
С грохотом взорвалась,
Полыхнула огнем,
Превратилась в дым,
По ветру унеслась...
ГОЛОС КЫБЫЙ ЭРЕМЕХ
Ой, горе мне! Ой, беда!
Постой же ты, Буура Дохсун,
Это ты во всем виноват!
Меня ты — свахою быть,
Проклятый, уговорил,
На́ землю затащил,
Кукишем накормил!..
Мое блистающее лицо
Оплевано, осквернено...
Как с таким лицом
Обратиться мне
К светлому лону
Священных небес?
Пусть треснет моя вертлюжная кость,
Если я на землю вернусь,
Пусть я шейные свихну позвонки,
Если свахой быть соглашусь!..
Тьфу! Плюю на тебя!
Пропадай, Буура Дохсун!
И пускай образина твоя
Опоганится хуже моей!
После пожара, в чащобе лесной
На обгорелой коряге женись!
Пропадом пропади!
Ой горе мне! Ой, беда! —
Так проплакала, провыла она
И пропала за тучкой вдали,
Тонкою чертою мелькнув...
А удалой Буура Дохсун,
Чей конь — Грохочущий Гром,
В чьей руке вместо плети зажат
Трепещущих молний жгут,
Всполошился, бурно вспылил...
БУУРА ДОХСУН
Что порочишь, раб,
Что позоришь, батрак,
Блистающих величьем владык,
Обитающих на хребте небес?
Что зазорно чернишь
Лучезарные лица
Светлых чад
Священных высот?
Я тебя —
Неуемного озорника,
Неуместного на дворе,
Побродягу о четырех глазах,
По черепу щелкну раз,
На четыре пласта расколю,
Поперек спины
Пополам рассеку! —
Тут Буура Дохсун
Треххвостой плетью взмахнул,
Три молнии хлестких метнул,
Четыре грома пустил,
Жаром пы́хнул,
Пожар запалил,
Переполох учинил...
Подземного мира богатыри
Попадали вниз лицом;
Долговязые верхние богатыри
Подпрыгнули до облаков;
Среднего мира богатыри
Пригнулись, от ужаса оцепенев...
А парень Суодалба —
Всадник Вороного коня,
Как нагрянули на него
Четыре грома
С четырех сторон,
Как хлестнули молнии, полоща, —
Он оскалился во всю свою пасть,
Раскатисто захохотал,
Разлетелся с грохотом,
Полыхнул
Шестью языками ветвистых огней,
Молнии перехватил,
Разорвал их на шесть частей...
Сверкающих молний жгуты,
Подгоняемые четырьмя
Ударами грома,
Погасли вдруг,
Осыпались огневою росой,
Потухая искорками на лету...
Гром умолк,
Пролетела гроза;
А парень Суодалба
Невредим, как прежде, стоял.
Подбоченясь, как перед боем,
Скосив
Налитые кровью глаза,
Огромный, темный
Высился он;
Серный огонь слетал
С черных желваков его скул.
Железные оскалив клыки,
Свирепо он заворчал, зарычал...
СУОДАЛБА
Аар-дьаалы!!! Аарт-татай!!!
Аа! Чтобы провалиться тебе!
Ты думал — я тебя устрашусь?
Ты думал — я тебе покорюсь?
С четырех сторон ты меня
Четырьмя громами хотел раздавить,
Молниями спалить?
Разве я из таких?
Разве могут меня испугать
Вспышки, треск и плевки
Пробегающих облачков,
Немудреные хитрости, пустячки
Облачных летящих клочков?
Из-за кукиша ты
Заводишь вражду —
Затеваешь свару
Себе на беду?
Ах ты, дрянь! Ах, рвань!
Неуместный в доме честном,
Неуемный бродяга-буян!
Ты обидеть меня захотел?
Знать, не видел прежде меня?
Ну так я не промах и сам:
И в ссорах я верх беру,
И в драках я не дурак...
Ну, а здесь — из немногих
Немногих побьют,
А из многих —
Многих побьют! —
Стал готовиться к бою Суодалба.
Тут всадник Серо-стального коня,
Кюн Дьирибинэ-богатырь
К спорящим подошел
И по-хозяйски твердо сказал
Властное слово свое...
КЮН ДЬИРИБИНЭ
Кэр-бу! Кэр-бу!
Теперь буду я говорить.
Слово всадника, слово бойца,
Сидящего на узорном седле,
Держащего шелковый повод в руке,
Благородного богатыря
Из племени Кюн Айыы,
С чембурами солнечными за спиной.
Вы, буйные смельчаки,
Из Верхнего мира пришедшие к нам,
Внимательно выслушайте сейчас,
Чутко насторожив
Круглые уши свои!
Просьбы сынов айыы
Значительны бывают всегда;
Дети Ахтар Айыы
Редко просят о чем-нибудь...
Чынгыс Хаан указал,
Дьылга Тойон утвердил,
Одун Хаан повелел —
Миром решить стародавний спор,
Свадьбу устроить
Без драк и ссор!
Вместо драки, вместо войны,
Состязаться вы мирно вольны...
Время — игрища затевать,
Мускулы поразмять,
Праздник праздновать
Вольно от всей души,
Забавляться и ликовать! —
Так притворно-ласковой речью своей
Буйных спорщиков он примирить хотел...
Всадник вороного конька —
Лихого Суордаайы,
Детина Суодалба
Распялил в улыбке широкий рот,
Оскалил редкие зубы свои...
СУОДАЛБА
Я ссоры люблю,
Я драки люблю,
А игры, потехи
Пуще того!
Попрыгать не терпится мне, —
Кто в прыжках поспорит со мной?
Побороться хочется мне, —
Кто бороться хочет со мной?
Состязаться в беге хочу, —
Выходите-ка, бегуны!
Есть еще прекрасный конь у меня...
Пусть побегают вслед
За моим Вороным
Ваши прославленные скакуны! —
Так, озираясь, вызов бросал
Веселый Суодалба...
А исполин Буура Дохсун,
Сюнг Дьаасына грозного сын,
Чей конь — Грохочущий Гром,
А хлесткая молния, —
Плетка в руке,
От изумления онемел,
Небывало он был удивлен,
Что детина Суодалба
Перехватил, шутя, налету,
Играючи разорвал,
Рассыпал искрами, погасил
Молний сверкающий жгут,
Подгоняемый четырьмя
Ударами грома — в единый миг...
Утихла ярость абаасы,
Гнев его присмирел:
Сборища буйных гостей
Вдруг застыдился он...
Стал просить прыгуна
Кылыс Лэбийэ[259]
Выйти прыгать вместо него.
А верхние и нижние абаасы,
Сидя кучами на окрестных холмах,
Сильно перепугались они,
Ахали, изумлялись они:
— Он разящих молний жгуты,
Как пучок травы, разорвал,
Искрами искрошил,
Четырехраскатистый гром укротил...
Мы — все вместе — не сладим с ним,
Обесславимся, пропадем!.. —
Так шептались абаасы,
Так роптали они в толпе.
Проворно тою порой
По долине Сайдылыкы,
Где ни тлена, ни грязи нет,
Чьи в тонком тумане
Тонут края,
Поставили для прыгунов
Двенадцать березовых вех.
Тут удалой Кылыс Лэбийэ,
Лучший прыгун-кылыысыт[260],
Жаждой состязания запылал,
Всеми суставами затрепетал,
Зубами заскрежетал,
Напряг железные мышцы свои,
Звенящие сухожилья свои,
Разбежался, взлетая легко в высоту,
Всем видом своим говоря:
«Найдется ль в привольной вашей стране
Прыгун легконогий,
Подобный мне?»
Разбежался следом Суодалба,
Чалым вороном прокричал,
Высоко взлетел, далеко;
Тремя прыжками догнал
Удальца Кылыс Лэбийэ;
Взмахом левой руки набегу
Невзначай пополам рассек
Мчащегося впереди,
Как секирой, широкой ладонью своей,
Ударив по поясу, разрубил
Знаменитого прыгуна.
А сам все отметины перескочил,
Все двенадцать березовых вех
Перепрыгнул Суодалба...