Рассекая с шумом воздух густой,
Перевертываясь налету,
Задом наперед доскакал
До края долины Сайдылыкы,
До западной грани ее
И огляделся, и завопил;
— Победи-ил меня! Победил! —
Увидав соперника своего,
Разрубленного пополам,
Прикинулся, что испугался он,
Хлопнул по бедрам себя,
Громко заголосил:
— Ах ты, горе! Ах ты, беда!
По пояс высунулся — бедняк!..
А ноги-то где у него?
По дороге, что ль, растерял? —
Поднял плечи Суодалба,
Руки в недоуменьи развел,
Скорчил рожу,
Щеки надул,
Вытаращил глаза...
Неугомонные озорники,
Неуемные весельчаки,
Отчаянные шутники
Отчей средней земли
Хохотом загрохотали в ответ,
Восторженно закричали в ответ:
— Уруй!!! Уруй-айхал!!!
Разве может такой удалец,
Как парень Суодалба,
Посрамить высокую честь
Среднего мира богатырей? —
А исполин Буура Дохсун
Заворо́чался, заворчал
Грозно, как отдаленный гром;
Как опилки меди, взъерошился он,
Как опилки серебряные, посинел...
БУУРА ДОХСУН
Расторопный в делах,
По дороге любой
Пролетающий без следа,
Не знающий ни помех, ни преград,
Звонконогий вестник-бегун,
Быстроногий Бараанчай!
Если ты высоко́ над землей,
Прилетай живей!
Если ты под землей,
Взлетай смелей!
Если ты далеко сейчас,
Рядом со мной очутись,
На́ поле становись,
С силою соберись,
С нашим врагом
На́ смерть схватись!
Вогнутой ладонью своей,
Загребистой пятерней
Бродягу этого ухвати,
Ноги с бедрами
Вырви из тела его,
Руки с лопатками оторви,
Сломай хребтину ему,
Пустую спину его проломи! —
Так рычал Буура Дохсун,
Бараанчая на помощь звал,
Принуждая борьбу начать...
БЫСТРОНОГИЙ БАРААНЧАЙ
Аар-дьаалы!!! Аарт-татай!!!
А ты, я вижу, хитер...
Да только не удастся тебе
Опорочить славу мою,
Причины нет у меня
Перепутывать чужие следы,
Дорогу перебегать
Славному богатырю,
Скачущему
На Вороном коне!
А схватясь в борьбе
С человеком его,
Человеком не чаю остаться я!
Летающий высоко над землей
На Мотыльково-белом коне,
Удалой Юрюнг Уолан
Благородной услугой своей
Навсегда меня обязал,
Стал он первым другом моим...
Разве буду я помехой ему?
А приехали сюда неспроста
И не просто отсюда уйдут
Племен прославленных богатыри,
Сыновья великих семей...
И пока на мой блистающий лик
Никакая грязь не легла,
И пока светозарный мой лик
От позора не почернел,
Улетаю отсюда я,
Здесь нечего делать мне! —
И в пятнистого орла превратясь,
Быстроногий Бараанчай
Шумно взлетел в высоту;
Рассекая воздух гремящим крылом,
В облаках небесных исчез.
А хитро-догадливый
Хаарылла Мохсогол[261]
И умом непоседливый
Дьэргэс Баатыр[262],
Боясь, что бороться обяжут их,
Подняли громкий крик —
Коней, мол, пора пригнать,
Ска́чки, мол, пора начинать...
И все согласились:
— Пора! —
Тут великая, именитая знать —
Верхнего мира богатыри,
Сбившись кучею в стороне,
Расстегнули на каменных конских боках
Радужные ремни
Трехполосых тугих подпруг,
Сняли с коня седло,
Сделанное целиком
Из камня буйных небес,
Где седельный железный крюк —
Изделье ды́бящих небес;
Сняли с коня чепрак
Из донного, слипшегося гнилья
Подземных воющих бездн,
Сбросили поводья, сорвали узду,
Развязали чембуры на нем.
Скрытого за тучею грозовой,
Спрятанного за облачной мглой,
Освободили коня.
Из укрытья выбежал на простор
Звенящий копытом небесный скакун —
Халлаан-Хара-Мангастайа,
Осмотрелся, косясь, вокруг...
Загудела толпа гостей,
Дивного увидев коня.
Словно лыж тунгусских концы,
Поставленные торчком, —
Чуткие уши его;
Будто ровдугой дорогой
Обтянута морда коня;
Раздувающиеся ноздри его,
Словно два кубка больших,
Опрокинутые на пиру
Чьей-то неуклюжей рукой.
Вдоль широкой спины коня
Черная полоса,
Словно кто-то злой
Ударил его
Сыромятным арканом витым.
Словно туча, разорванная на ветру,
С шеи выгнутой ниспадает, клубясь,
Семисаженная грива коня;
Как могучие осетры в быстрине,
Играют мышцы его;
Словно длинная лодка
В пенной волне,
Стелется сверкающий хвост.
Ретив и неукротим
Диво-конь,
Невиданный конь,
Как небесный ястреб,
Весь трепеща,
Шарахаясь, ушами прядя,
На́ поле красовался он,
На дыбы подымался он.
Бил о камень сталью копыт,
Всем огромным телом дрожа,
Нетерпеливо ржа,
Ринуться готовый в полет...
Тут проворно Суодалба
Косолапыми прыжками взлетел
На высокий безлесный мыс,
На северной стороне
Необъятной долины Сайдылыкы,
Выдернул из земли
Суковатый посох кривой,
Обернувшийся в тот же миг
Юрким, словно щука
В весенней реке,
Вороным коньком Суордаайы.
Оглаживая шею его,
По трепетной спине потрепав
Друга преданного своего,
Удачливого конька,
Объезженного скакуна,
Так ему Суодалба говорил,
Так напутствовал он его,
Так подбадривал он его...
СУОДАЛБА
Алаатанг-улаатанг!
Ах ты, мой конек дорогой,
Настал испытанья великий день,
Настал твоей славы день!
Должен ты напрямик пересечь
Незыблемый Средний мир,
Должен гордо ты проскакать
Через бедственный Нижний мир,
Должен ты высоко взлететь
В алчный, яростный
Верхний мир,
Выше туч грозовых его,
Выше круч обманных его...
Коль нигде не споткнешься ты
На просторах средней земли,
Коль в бездонный провал не сорвешься ты
В пределах подземной тьмы,
Коль, обессилев, не упадешь
На высоких гребнях
Бурных небес,
Наша слава тогда
Далеко прогремит,
Наше счастье тогда
Высоко возрастет!
Пусть будет могуч твой скок,
Неудержим рывок!
Пусть расширится на скаку
Богатырская грудь твоя,
Чтоб легко дышалось тебе! —
Так могучий Нюргун Боотур,
В обличье парня Суодалбы
Скрывавшийся от врагов,
Благословил коня своего;
И повернув его на восток —
В сторону бесноватых небес,
Молвил: «Сат[263]!» —
И послал вперед,
Хлопнув по крутому бедру.
ПЕСНЬ СЕДЬМАЯ
Конь побежден,
Кутерьма поднялась...
Ради невесты
Брань началась.
Колотушкам опять
По макушкам стучать,
Крови черной течь.
Загремела воплями даль,
Зазвенел воинственный меч.
Аарт-татай!
Ах, друзья мои!
Грому железных копыт
Грозно летящих коней
Дробным гулом отозвалась
Дрогнувшая толща земли;
Всколыхнулась
Великая тишина,
Всколебался срединный мир...