Нюргун Боотур Стремительный

Пропустил я мимо ушей,
Пустяком почел я молву о том,
Что в поединке ты победил,
Что ты ничком повалил
Не имевшего равных себе,
Выраставшего в дремучих лесах,
Возмужавшего на восьми хребтах
Свирепых Северных гор,
Легче ветра летавшего по снегам
На лыжах своих колдовских,
Пробегавшего тундру из края в край
На семи оленях своих
В облаке белой мглы,
Быстрее бурь снеговых,
Умевшего всем глаза отвести
Силой восьмидесяти восьми
Неуловимых чар,
Сына Ардьаман-Дьардьамана,
Самых страшных обманывавшего колдунов
Обаянием ускользающих чар,
Знаменитого Бохсоголлой Боотура —
Сортола-богатыря…
Ратоборца из дальней страны
Равного себе — я нашел!
Поединщика из чуждой страны
Подобного себе повстречал!
Незачем драться нам,
Неведомо чья возьмет…
Пока не поздно, миром с тобой
Покончим нашу вражду!

Блистающую лучезарным лицом
Красавицу Туйаарыму Куо
Мы с тобой
Разделим между собой,
Разрежем ее пополам,
И женимся оба на ней!
Верхнюю половину ее,
Лучшую почетную часть —
Ты, Нюргун, забирай себе!
А нижнюю половину ее —
С ногами и с пахом часть,
Так и быть — я себе возьму;
Эту часть
Никому я не уступлю!
В ту пору, когда она
Лет шести от роду была
Эту часть я облюбовал,
Эту часть назначил себе.

Но женщину, разрезанную пополам,
Нельзя женою назвать!
Половина женщины — не жена,
Плохо будет,
Печально с ней!
Я слыхал — под западным краем небес,
В славном племени
Верхних абаасы
Диво-женщина родилась.
Это — дочь ревущих высот —
Чудовище Кыймылыын,
Страшилище Куо Чамчалыын.
Мы похитим ее, а потом
Пополам по поясу рассечем,
К половинам нашей жены прирастим!
Каждому без обиды тогда
Будет жена целиком,
Баба с ногами и головой!

Уорда Могол Тойона-отца,
Кус Хангыл Хотун прославленный сын,
Хаан Дьаргыстай-исполин,
Страшный силою великан,
В поединке со мной схватясь,
Ничком не смог
Меня повалить,
Обуздать меня не сумел.
А неспроста ведь хвастался он,
Не напрасно он говорил,
Что если бы три опоры земли,
Три упорных твердыни ее
Были с крепкими дужками наверху,
Он, за дужки рукой ухватись,
Повернул бы Средний незыблемый мир,
Вверх бы дном поставил его!

Если я в ратоборстве с ним уцелел,
Если он — могучий — меня
На землю не повалил
И живот мой не распорол,
Ты и сам гордиться будешь потом,
Что с таким исполином, как я,
В поединке став наравне,
Жестокую брань добром завершил,
Женщину пополам поделил! —

Так вот, величаясь, хвалясь,
Уот Усуму говорил.

У защитника средней земли,
У великого богатыря
От обидных вражеских слов
Пробудился в сердце неистовый гнев,
Ярость клокотала в груди:
«А-а, вижу я —
Адьарайский сын
Выдохся наконец,
Изворачиваться пошел!
Внуки будут
Высмеивать имя мое,
Правнуки
Проклянут меня,
Как начнут рассказывать старики,
Что с врагом я делил пополам
Светлую дочь айыы!

Да лучше бы не родиться мне,
Да легче бы умереть,
Чем такое глумление терпеть…
Неужто я допущу,
Неужто я такое снесу,
Чтоб издевались потом надо мной,
Потешались потом надо мной,
Смеясь, как над серым псом,
Глумясь, как над пестрым псом!»