Налетел черно-пестрый орел
На логово абаасы,
Девять коновязей-столбов
С насаженными на них
Черепами шаманов
Древних времен
Ударом крыла повалил;
Священную коновязь у дверей,
Где висели челюсти девяти
Удаганок давних времен,
По двору разметал.
Как гора он с неба упал,
Так что трещиной
На девять сажен вглубь
Раскололся двор ледяной…
«Басах-тасах!
Бабат-татат!
Ох, беда!
Отлетели, видать,
Головы девяти журавлей!
Чужое в дверях,
Лихое в глазах!» —
Взметнулась Уот Кутаалай,
Удалая абаасы,
Колдовать она принялась,
Заклятия бормотать.
Четыре железных
Собаки ее
Выбежали, злобно рыча,
Кинулись на орла.
Но черно-пестрый орел,
Тремя головами взмахнув,
Трех собак за шеи схватил,
Задушил,
Швырнул за три дня пути;
Ударом клюва
Четвертого пса
Замертво уложил…
«Куда вы Цыц, проклятые псы!
Кураадай! Хараадай!
Тимирдээй! Тиниктэй!
Жирную добычу мою
Не смейте рвать,
Вот я вас!»
Так, запоздало
На псов крича,
Ожерельями костяными бренча,
Подвесками костяными стуча,
Неистовая абаасы
Выскочила из жилья своего,
Черно-пестрого увидала орла;
Высунув семисаженный язык,
Быстро-быстро она
Заклинать начала.
СТИХ 282
УОТ КУТААЛАЙ
Алаатанг! Улаатанг!
Девять суток я в рот
Ничего не брала,
Девять суток
Утроба моя пуста…
Сама ко мне на обед
Жилистая прибежала еда,
Мясистая прилетела жратва!
Мой черный бог
Меня не забыл,
Нечистый дух
Мне пищу послал!
Эй, вприпляску,
Скорей прибеги сюда,
Доска, на которой
Мясо рублю!
Эй, вприскочку
Бегом ко мне,
Топоры и ножи мои!
Прикатись проворно сюда,
Дырявая
В девяти местах,
Худая в семи местах,
Кровавая сковородка моя!
Эй, скорей
Прилетай сюда,
Острый мой
Железный рожон! —
Так провизжала она,
Причмокивая, свистя,
Щелкая языком.
Приплясывая,
Прибежала сама
Залитая кровью доска,
На которой мясо рубить;
Прискакали,
Звякая и стуча,
Все в крови —
Топоры и ножи;
Прилетел
Изогнутый в трех местах,
Железный, острый рожон;
Прикатилась,
Подпрыгивая и крутясь,
Дырявая в девяти местах,
Худая в семи местах
Кровавая сковорода…
СТИХ 283
ЧЕРНО-ПЕСТРЫЙ ОРЕЛ
Эй ты, вспученный зад,
Изогнутый клюв,
Лихая тетка-хотун!
Хоть и жилист я
И костист,
Да и жирен я,
И мясист…
И зачем трудиться тебе —
На кровавой своей доске
Разрубать меня на куски?
Навзничь я
Лягу перед тобой,
А ты мой живот распори,
Толстый жир брюшной
Разрывай,
Нутряное сало
Глотай! —
Тут черно-пестрый орел,
Крыльями взмахнув,
Кованым клювом своим
У чудовищной бабы-абаасы
Шею с головою отсек,
Вздел ее
На железный кол,
Торчавший среди двора;
Железный дом колдовской
Опрокинул ударом ноги,
Железную колыбель,
Где лягушонок лежал
С дитятю дородного величиной,
Как сухую бересту,
Он раздавил,
Пинком ноги
В обломки разнес;
Все логово абаасы
На три дневных
Перегона вокруг,
Растоптав, разбросал,
Огонь потушил…
Тут защитник средней земли,
Нюргун Боотур-исполин,
Снова став
Собою самим,
Человеком-богатырем
Ростом в огромную ель,
Друга единственного своего —
Удачливого скакуна
Раскатистым зовом
Кликнул к себе.
Тут же резвый конь прибежал,
И с победным криком
Нюргун Боотур,
Как весенний глухарь, взлетел
На сверкающее седло…