Если не вовсе оглохла ты,
Откупори для меня
Тугие уши свои!
Если не вовсе ослепла ты,
Приветливо на меня погляди!
Не позволявшая никому
Берега другого достичь,
Дух-владычица
Огнемутного моря
Уот Усуутума,
Изрыгающая огонь,
Упрямством прославленная своим!
Если спросишь ты у меня,
Чем за помощь я заплачу,
То знай:
Подарками у меня
Руки полны до локтей,
Полную охапку тебе
Всякого добра я принес…
Богатыря, чей отец —
Опрокинутая гора,
Чья знаменитая мать —
Накренившаяся гора,
Плавающего по морям
На огнедышащей лодке своей,
Веслами хлопающего по волнам,
Того, чья постель —
Ревущий поток,
Чье подножье — бурный поток,
Слугу своего
Дуолаан Хара
Не пошлешь ли ты
Немедля ко мне!
Угощение богатое в тороках
Я тебе за это везу!
Только молвил это Эр Соготох,
Видит —
Сверкающая, в огнях,
Лодка длинная
Подплывает к нему;
Девять выступов у ней кормовых,
Девять выступов — носовых.
Зашумела морская зыбь,
Загремел прибойный буран;
Грузно шлепая веслами по волнам,
Зычно над морем гудя,
Лодка огромная подплыла,
Уперлась в береговую гряду;
И огромный, сутулый,
О трех горбах,
Лодочник Дуодаан Хара,
Из-под ладони смотря?
Оскалив зубастую пасть,
Черной закивал головой,
Человеческим голосом заговорил.
СТИХ 331
ДУОДААН ХАРА
Аарт-татай! Алаатыгар!
Многие приходили сюда,
Ноги имеющие — ходить,
Спорили многие тут со мной,
Чья опора лишь пятки их.
До сих пор еще никого
Через море не переправил я,
Потому что никто мне в дар не принес
Не то, что стегно коня,
А не бросил даже куска
С ладошку величиной!
Здесь я прежде много рыбы ловил,
А теперь обезрыбело
Море мое…
За девять последних лет,
В девять верш моих
Девять всего
Попало костлявых щук!
За последние восемь лет
Только восемь железных рыб
Удалось загарпунить мне!..
Убогую добычу мою
У меня отнимает
Хозяйка сама,
Жадная Уот Усуутума;
Что поймаю я —
Пожирает она…
Горе великое я терплю,
Голодом лютым томлюсь,
Горемыка несчастный я!
Горемыка всегда
Горемыку поймет,
Хоть годами ты молод,
А горе видал.
Думаю — наградишь ты меня,
Досыта угостишь
За услуги мои,
За труды…
Все, что хозяйке моей обещал,
Полностью мне отдай!
А когда твой богатый дар
Очутился в утробе моей,
Переварится в брюхе моем пустом,
Немного с меня возьмет
Ненасытная хозяйка моя,
Будет тогда для меня
Потеря невелика! —
Так ухмылялся, скаля клыки,
Лодочник-великан…
Переправился через морскую ширь
Одинокий Эр Соготох,
Вступив на берег другой,
У молодого конька своего
Вырвал из гривы
Три волоска,
Против солнца
Трижды ими взмахнул,
Заклятье произнес:
— Эй вы, три волоска!
Обернитесь в трех кобылиц! —
И по ветру бросил их.
Тут же, отколь ни возьмись,
Три кобылицы, косясь и дрожа,
Появились на берегу,
Кинулись было прочь они,
Да лодочник, Дуодаан Хара,
Изголодавшийся за девять лет,
Разинул широкую пасть,
От земли до неба рот распахнул,
И три кобылицы
На всем скаку,
Бедненькие, не чуя беды,
Прямо в глотку влетели ему;
Только хряснули кости их
У чудовища на зубах,
Только гукнула
Глотка его…
Выросший сиротой
Одинокий Эр Соготох
Эриэдэл Бэргэн,
Вооруженный мечом-пальмой
Из огромной кости ребра,
На резвом своем коньке,
Радуясь, что беду миновал,
Что преграду преодолел,
Крупной рысью путь продолжал
По неведомой стороне…