Темя ломит,
Затылок трещит!
Ой, как страшно дерутся они!
Теплое ложе мое,
Прощай!
Покой, тишина — прощай!»
Так, падая,
Подымаясь, мечась,
Плакала, голосила она.
В гневе просыпающийся ото сна,
Возвеличивающийся на темном хребте
Западных ненасытных небес,
Улуу Суорун Тойон
Почуял спросонья в груди —
Под самой глоткой своей —
Жгучую, нестерпимую боль.
Почувствовал в середине спины
Мучительную жестокую боль,
Почуял, будто ему
По темени кто-то бьет…
Это гул и дрожь
Земли и небес
От грузного топота ног
Дерущихся богатырей
Причинили ему жестокую боль,
Нагнали ему болезнь.
То встанет, то ляжет он,
Стараясь перетерпеть…
Но чем дальше, тем пуще
Драка идет,
Тем хуже чудовищному старику.
Ревмя он ревет,
Невтерпеж ему…
Дух перехватывает у него,
Хрипит несчастный старик.
Вылезли у него из орбит
Налитые кровью белки.
Всем нутром содрогаясь,
Улуу Суорун
Горестно икая, мыча,
Громко начал взывать.
СТИХ 263
УЛУУ СУОРУН ТОЙОН
Ыа… Ыа… Ыар-татай!!!
Аа… Аа… Алаатыгар!!!
Оглушил меня
Топот тяжелых ног,
Пропади она пропадом,
Силища их!
Будто по темени моему,
Бухают ногами они…
Трещит затылочный мой позвонок,
Спину ломит,
Сердце щемит…
Посохи огневые мои,
Вертящиеся жезлы —
Опора мощи моей —
Вырвались из рук у меня,
Впились в утробу мою…
Абытай-халахай!
Задыхаюсь я!
Срок мой последний настал,
Рухнуло солнце мое!
Я наказывал — не пускать
Бродягу и вора
Уот Усуму
В Средний мир
Умыкать жену.
Прежде, чем накрепко я уснул,
Это настрого я наказал
Тебе — супруге моей…
Ты, видать, нарушила мой запрет,
Ты, видать, подговорила его
Напасть и девку украсть!
Напасть я терплю по вине твоей!
А много ли он приданого взял?
Сколько выкупа тебе притащил?
Честью ли тебя угостил?
Чем до тошноты окормил?
Из-за жадности попавших в беду
По своей вине дураков,
Из-за алчности, ненасытимой ничем,
Бедствие терпящих глупцов,
До гибели вы меня довели…
В три погибели согнуло меня!
Но пока не вылетел из меня
Выдох последний мой,
Самовольную семейку мою
Сам я угомоню!
Жилы я у вас перерву,
В живых не оставлю ни одного…
Посмотрю, как вы будете околевать,
Прежде чем околею сам!
А пока не поздно еще,
Прежде, чем я слово скажу,
Прежде, чем дух я переведу,
Проклятого выродка твоего,
Противящегося воле моей,
Грабителя Уот Усуму
Скрути
И прочь убери;
И пускай он пропадом пропадет!
Скачущий
На Вороном коне,
Стоя рожденном
На грани небес,
Стремительный Нюргун Боотур,
Нагрянувший сам сюда
На безумствующие небеса,
С пустыми руками от нас не уйдет.
Опустошит он наше гнездо,
Опрокинет он наш очаг,
Затопчет огонь, хохоча,
По ветру развеет золу…
Пусть бы три грозных богатыря,
Три стража смерти пришли,
С края света сюда прилетев,
И неукротимых этих бойцов
Скрутили бы арканом своим
И розняли бы, наконец,
Ожил бы я тогда! —
Такие слова сказал
Улуу Суорун Тойон,
Так он, охая, простонал;
И посохи огненные свои
С трудом руками поймав,
Грузно старец налег
Всей грудью на них,
Исступленно вертя в высоте
Сверкающие острия…
Еланью владеющая ледяной
На крутизне бесноватых высот,
Сидящая с закоптелым лицом
На кровавом ложе своем,
Та, которую не перехитрить
Заклинающим по три дня подряд
Восьмидесяти восьми
Черным шаманам и колдунам,
Простирающая, как тучу, обман,
Не смиряющаяся ни перед кем,
Грозная Куохтуйа Хотун,
Увидав, что владыка ее, супруг,
Улуу Суорун Тойон,
Всем туловищем огромным своим
Содрогаясь,
Вот-вот умрет,
Завопила,
Руками всплеснув.
Страха не знавшая никогда,
Устрашилась даже она;
Решила в уме своем,
Что, мол, пусть виновник беды
Пропадает сам за свою вину,
Погибает сам
За свои грехи…
Всполошилась старуха,
Беснуясь, мечась,
В отчаяньи зычно крича,
Умолять, взывать начала.
СТИХ 264
КУОХТУЙА ХОТУН
Исиллигим-тасыллыгым!!!
Ой, мука мне!
Ой, беда!
Боль такая в утробе моей,
Будто вспарывают железным рожном
Вздувающиеся почки мои…
Трясется без удержу голова,
Судорога шею свела…
Сердце щемит,
Дыханье теснит…
Ох, жарко!
Ох, больно мне!
Вы, сидящие наверху
Трехъярусных, лучезарных небес,
Творящие справедливый суд —
Престарелый Юрюнг Аар Тойон.
Мощный Одун Биис,
Грозный Чынгыс Хаан,
Властный Дьылга Тойон!
Трех стражей смерти
Велите позвать,
Прикажите им
Растащить, унять
Двух исполинов-богатырей,
Ведущих великий бой!
Усмирите вражду,
Уберите их!
Защитите нас!
Нет сил терпеть,
Хоть всем умереть…
Девять высоких небес,
Как вода в посуде берестяной,
Вот-вот — расплескиваться начнут…
Бедствие такое пришло,
Что качается преисподняя вся,
Каменные устои трещат…
Такая драка пошла,
Что всей толщей своей дрожит
Средний незыблемый мир!
Если миром они
Не хотят разойтись,
Драку не хотят прекратить,
Надо их верхом посадить
На вертящийся вихрем
Небесный канат
Смертоносный Халбас-Хара, —
И пусть один из них пропадет,
А другой невредим уйдет!
Убогий старик
Улуу Тойон,
Недавно — могучий
Владыка высот,
За тучами дремавший весь век,
От грохота драки,
От топота ног
Оглох, тяжело занемог…
Пускай мое слово,
Моя мольба,
Медной пластиной звеня,
Великие, до вас долетит!
Взгляните на нас,
Защитите нас!
Ой, жарко… ой, больно мне! —
Так причитала, вопя,
Страшная старуха абаасы…
— Угу!.. Бегу!.. —
Откуда-то позади
Кто-то вымолвил:
— Разумею! Лечу! —
И размером с дородного малыша,
Вскормленного в богатырской семье,
Медная пластина
Возникла, кружась,
И на вершину белых небес
Полетела, блестя и звеня…