А сам я —
Возросший в нужде и беде,
Заброшенный в детстве на край земли,
Ого Тулайах —
Дитя Сирота,
Богатырь одинокий — Эр Соготох,
Эриэдэл Бэргэн.
Я — твой сын,
Рожденный тобой!
Я просторы Среднего мира прошел,
Горы высокие перевалил,
По остывшим твоим следам
Отыскивая тебя;
По теплым твоим следам
Поспешал, торопился я
И нашел тебя, увидал тебя…
Я пришел из плена тебя спасти,
Домой тебя увезти! —
Во весь рост поднялась
Перед сыном своим
Прекрасная мать его;
К первенцу своему подошла,
Крепко его обняла.
Трижды поцеловала его
В верхнюю губу,
Шестикратно обнюхала у него
Нижнюю губу
И такие сказала слова:
— В лицо ли тебе взгляну,
Вправо ли, влево ли поверну,
Ты — словно Юрюнг Уолан.
Твой нос, твои губы — как у него,
И рост, и осанка —
Как у него,
И глаза и брови —
Как у него!..
Покровительница матерей молодых —
Владычица Иэйэхсит,
Благодарность моя тебе!
Защитница жен пожилых
Светлая Айыысыт,
Слава, слава тебе! —
Так радостно восклицала она,
Исстрадавшаяся в плену,
Безмерно счастливая мать.
Из железного дома в единый миг
Выбежали они;
И, спеша, устремились туда,
Где едва дыша — Нюргун Боотур,
Упавший на темя горы,
На девять сажен
В землю уйдя,
Лежал — тяжело оглушен,
В память не приходя.
Девять дней и ночей подряд
Мать и сын
Откапывали его.
А выкопали —
Ни поднять не могли,
Ни на пядь подвинуть его не могли.
Медным своим мечом
Челюсти дяди-богатыря —
Стиснутые зубы его
Ого Тулайах
Не мог разомкнуть.
Устыдился невольно он,
Матери смущенно сказал:
— Удивительно мне,
Непостижно мне, —
Какие рождаются богатыри
У племени могучих айыы!..
Если этого исполина поднять,
Да против солнца поставить его —
Он и солнце загород
ит!
Против месяца поставить его,
Он и месяц загород
ит!
Вижу — нет ему в трех мирах
Равного богатыря.
Вот почему —
Где я ни бывал —
На всех дорогах земных
Прославляли его одного.
На всех перевалах крутых
Восхваляли его одного!.. —
Так говорил Ого Тулайах,
Удивленный видом богатыря,
Восхищенный величьем его.
И молвила Туйаарыма Куо…
СТИХ 279
ТУЙААРЫМА КУО
О мой сын!
В этом мире, где слышат нас,
Поосторожнее будь,
Похвал непомерных не произноси,
Громко не говори…
Как подымется родич великий твой,
Как огненным оком в упор
Глянет из-под бровей —
Укорот
ится твой век!
Если гневным граненым глазом он
Искоса на тебя поглядит —
Мало тебе останется жить! —
Так открыла тайну
Мудрая мать
Сыну милому своему,
Предостерегающе подмигнув.
Прекрасная Туйаарыма Куо
Опустилась на оба колена вдруг,
Наклонилась над богатырем.
Золотыми большими кистями рук
Золотые груди свои,
Налит
ые тягостным молоком,
Выпростала из одежд,
Вытащила наружу их
И Нюргун Боотуру в рот
Вложила оба соска,
Заклинание произнося:
«Войну кончай!
Жену найди!
По нраву себе
Подругу возьми,
Женись,
Дитя породи!
С доброй женой
В теплом жилье
Счастливо, мирно жить
Благословляю тебя!»
А как молвила это она,
Приоткрылся рот
У Нюргуна вдруг.
Пальцами на груди нажав,
Прекрасная Туйаарыма Куо
Брызнула струями молока
Прямо в горло богатырю.
Зашевелился зам
ерший рот,
Задвигались, ожив,
Запекшиеся губы его;
С бульканьем принялась глотать
Взбухающая гортань
Жизнедарящий сок…
Осторожно Ого Тулайах,
Из дорожной сумы достав
Припасенную дома в путь
Желтую благодать,
Округлый сгусток ее
Нюргуну засунул в рот;
Растаяла в глотке богатыря
Желтая благодать.
Нюргун ее проглотил,
Очнулся.
Вздохнул глубок
о
Родичей увидал,
Молвил: «Кровные, дорогие мои!
Не бросили меня на снегу,
Отыскали меня, спасли!»
На племянника поглядел, сказал:
«Вижу: по росе ледяной
Не напрасно побегал ты, —
Ума и сил накопил!»
Поднялся Нюргун Боотур.
Тут все трое на радостях обнялись,
Троекратно поцеловали они
Верхнюю друг у друга губу,
Шестикратно обнюхивали они
Нижнюю друг у друга губу.
И тогда, познавший нужду и беду
Юноша Ого Тулайах
Долго молчавшие губы свои
Радостно разомкнул,
Сказал такие слова…
СТИХ 280
ОГО ТУЛАЙАХ
Внимайте речи моей,
Выслушайте меня!
Поведаю вам,
Что видел я;
То передам,
Что слышал я.
Когда я спешил, летел,
Так что ветер в ушах гудел,
Закружилась однажды вдруг надо мной
В виде белого журавля
Скачущая по бранным полям
На Красно-буланом коне
Воинственная Кыыс Нюргун,
Прекрасная дочь айыы.
Мне прокричала она,
Мне наказала она
Тебе передать,
Нюргун Боотур,
Что давно собиралась она
Путь широкий твой протоптать,
Путь твой длинный перебежать.
Тебе сказать велела она:
«Пусть, мол, Нюргун Боотур,
Почитая высокое имя мое,
Добрую славу мою,
Не устрашится в мой дом заглянуть,
Под крепкие матицы
Кровли моей!..»
А еще говорила она,
Что н
аполе боевом,
Над морем Энгсэли-Кулахай,
Н
адевять сажен в землю уйдя,
Оглушенный, замертво ты лежишь…
Отыскать она велела тебя,
Беспробудно-спящего разбудить,
Благодатью желтой
К жизни вернуть…
Я не знаю —
Впрямь ли я видел ее,
Или наважденье явилось мне —
Пролетающей тучи обман,
Проходящего облака волшебств
о.. —
Так прекрасный отрок
Ого Тулайах,
Хоть бессвязно о виденном рассказал,
Но высказал самую суть.
Выслушал Нюргун Боотур,
Сурово нахмурился он,
Голову угрюмо склонил;
Возвышаясь, словно гора,
Нависая тучею грозовой,
Такое слово сказал.