Нюргун Боотур Стремительный. Якутский героический эпос Олонхо (перепечатан с издания 1982 года)

У задней стены жилья
Восемь роскошных лож
В покрывалах из пестрых мехов
Высились чередой.
В левой стене жилья
Виднелась открытая широко
В опочивальню ведущая дверь
В подвесках и брякунцах.

Одержимая жаждой битв,
Скачущая по бранным полям
На Красно-чалом коне,
С волшебной плетью-копьем,
Прекрасная Кыыс Нюргун
Беспечно, крепко спала
В темной опочивальне своей.
Кто осмелится коснуться ее?
Кто насильно иль воровски
Посягнет на нее,
Когда она спит?

Шестислойную кованую броню
Бросила она у дверей,
Трехслойный серебряный свой доспех
Кинула небрежно в ногах,
Рогатую шапку свою
Из огнистого речного бобра —
С маковкой, алеющей, как огонь,
С чеканной серебряной тусахтой,
Сверкающей надо лбом,
Положила возле себя;
Пышные навески свои,
Сшитые из камчатских лис,
Бросила сбоку она;
Меч ее —
Под левым плечом,
Боевое копье —
Под правым плечом.
Девушка невиданной красоты
Мирно спала
На ложе своем.
Красным отблеском
Заходящего дня
Горел румянец ее;
Белым отблеском
Восходящего дня
Светилось ее лицо.
Словно выложенные в ряд
Шерстинки блестящие из хребта
Отборного соболя-одинца,
Блестели, сквозя,
Ресницы ее.
Словно выложенные в ряд
Огнистые волоски
Черного морского бобра,
Выгнулись
Длинные брови ее.
Как брусники осенней сок,
Губы у ней красны.
Ёкнет сердце в любом,
Кто увидит ее,
Затоскует,
Займется огнем.
Такая —
Невиданная дотоль,
Сверкающая, как день,
Непомерною красотой,
Отменно прекрасная
Дева-краса
Покоилась в боковухе своей,
Сияя, блестя в тени.

Подобная стреле боевой,
С виду резвая и во сне,
Богатырского склада,
Во всем
Соразмерна,
Станом тонка,
В поясу она
В три обхвата была.
Были примерно
Обхватов в пять
Выпуклые бедра ее.
Будто выточены целиком
Из лиственничных стволов
Могучие руки ее…
Вот такая
Сверкающая красотой —
Телом огромна,
Видом грозна,
Беспечно дверь распахнув,
Красавица в боковухе спала,
Раскатистым храпом
Во сне храпя.
«Если, пока она спит,
Лягу с нею по-воровски,
Силой попробую
Сладить с ней,
Разгневается она,
Не даст потом согласия мне;
Поднимет переполох,
По-доброму не поедет со мной,
В мой дом женой не войдет…
Долго пробыл в пути,
Давно я не спал;
Лягу пока, посплю,
Пока не проснется она!»

На большом ороне
Нюргун Боотур
Навзничь раскинулся и захрапел,
Будто кузнечный мех зашумел
Над горном великого кузнеца…
От могучего храпа его
Ходуном заходило жилье
Воинственной Кыыс Нюргун;
Вспучиваться пошел потолок,
Грузно приподыматься стал;
Толстый каменный пол
Тяжело прогибаться стал…

Долго ль спал,
Того он не знал;
Проснулся и видит —
Хозяйка сама
Стоит перед очагом,
Глядит на него и ждет,
Когда-де проснется он —
Дорогое дитя айыы
С поводьями за спиной,
Исполин великий средней земли,
Защитник племен уранхай-саха.

Стоит хозяйка и ждет,
Как перед боем, надев
Шестислойную кованую броню,
Плотно поверх нее натянув
Серебряный трехслойный доспех;
Кушаком боевым
Опоясан стан,
На бедрах кольчуга блестит.
Вверх острием держа
Грозное боевое копье,
Левой рукой она
Опирается на него.
Вниз острием держа
Огромный свой черный меч,
Вспыхивающий красным огнем,
Правой рукой на него опершись,
Надменно грозна лицом,
Сурово ждала она.

Удивился Нюргун Боотур,
С нею себя сравнив:
Великанша ростом — она
Пальца на три, примерно,
Повыше его,
Пальцев на пять
Пошире его.
Не ведавший страха перед врагом
Неистовый исполин
Опасливо глядел на нее,
Оторопел,
Оробел,
Слова не мог сказать.

Такое не снилось
Ему и во сне, —
Невероятной казалась ему
Яркая красота ее.
Дивной была для него
Воинственная внешность ее.
Тонко улыбнувшись ему,
Темные ресницы подняв,
Круглыми глазами в упор
Трехлучистыми поглядев,
Губы красные приоткрыв,
Зубы ровные обнажив,
Голосом звучным она
Молвила такие слова.