Не оборачиваясь, портье протянул руку назад, немного пошарил в одной из ячеек для ключей и вытащил оттуда сложенную вдвое бумажку. Не отходя от стойки, Рихард развернул ее и прочитал: "Звонил герр Клаус Вернер. Просил передать герру Альбигу, что уезжает на два дня в Дюссельдорф по банковским делам. Советует воспользоваться этим временем и осмотреть город. По возвращении немедленно позвонит".
"Так, так, — подумал Рихард, — значит, два дня я должен провести, как праздношатающийся турист".
В буфете он заказал сосиски с кислой капустой и кружку пива. Примерно в половине восьмого вернулся наконец в свой номер. Сев за стол, вынул из кармана конверт и стал пересчитывать деньги. Десять тысяч марок! "Завтра отнесу их в банк", — решил Рихард, засунул деньги в свой разбухший карман, но, увидев, что он очень оттопыривается, решил избавиться от ненужных бумаг. Вытащил из кармана смятые листовки, которые подобрал на митинге, потом несколько толстых конвертов с письмами Клауса.
"А зачем я таскаю их с собойН — подумал Рихард, бросив конверты на стол. На верхнем он увидел запись: "Хартманнштрассе, 88, тел. 53-24-85. Герда Валленберг".
Герда!.. За весь день он ни разу не вспомнил о ней.
Но теперь… Теперь Рихард стал вспоминать все… Вот она сидит рядом с ним в самолете… Вот она прижалась к нему, когда самолет провалился в воздушную яму…
Не отдавая себе отчета в том, что он делает, Рихард схватил телефонную трубку и, услышав гудок, стал медленно набирать номер, записанный на конверте: "Пять… три… два.." Наконец он набрал все шесть цифр. В трубке раздался продолжительный гудок. Сердце Рихарда колотилось так, что ему хотелось схватить его рукой и замедлить биение… Сейчас он услышит ее голос. Один длинный гудок. Пауза. Телефон свободен. Второй гудок… Сейчас она возьмет трубку. Третий гудок… Четвертый… пятый… седьмой… и девятый. После десятого Рихард положил трубку. "Ее нет дома, — подумал он. — Может быть, еще не — приехала в Мюнхен". На всякий случай он снова снял трубку и набрал номер. Первый сигнал… второй… третий…
"Нет! — Рихард тяжело вздохнул, — Бесполезно".
ГЕРДА
На другое утро Рихард проснулся с таким ощущением, будто его кто-то толкнул. Мелькнула мысль, что он не успел сделать что-то очень важное… Немного погодя, однако, он во всех деталях вспомнил вчерашний вечер, когда тщетно пытался дозвониться Герде.
Рихард взял с тумбочки часы. Десять минут девятого. "Если она в Мюнхене и вернулась поздно вечером, то сейчас наверняка еще спит", — подумал он. Герда говорила ему, что она журналистка «фри-лэнс» и, стало быть, не обязана торопиться с утра на работу. "Пусть поспит еще часок!" — мысленно произнес он.
Рихард снял пижаму, принял душ, оделся и спустился вниз. Поздоровавшись с портье, вспомнил, что где-то по соседству находится газетный киоск. Он выбежал на улицу, купил "Зюддойче Цайтунг", «Цайт», «НДП-курир» и вернулся обратно в гостиницу. В буфете он заказал свое любимое блюдо — яичницу с колбасой — и неторопливо накрошил туда хлеба.
Не успел он покончить с яичницей, как официантка принесла ему небольшой фаянсовый кофейник на белом никелированном подносике и молочник. Рихард наполнил чашку крепким кофе и разбавил его сливками. Потом взглянул на часы. Без четверти девять. Раньше, чем в начале десятого, звонить Герде неудобно.
Он стал просматривать газеты, прихлебывая кофе. Сначала он взял «НДП-курир», орган национал-демократической партии. На первой же странице увидел заголовок, набранный крупным шрифтом: "Красные срывают мирное собрание НДП".
Под заголовком был помещен большой снимок: здание с куполообразной крышей, толпа людей у дверей, несколько поодаль — полицейские машины и сами полицейские с поднятыми дубинками. Текст под снимком гласил: "Вчера разъяренные банды коммунистов и социал-демократов сорвали предвыборный митинг НДП и не дали говорить председателю партии фон Таддену. Вооруженные палками и велосипедными цепями, они прорвались в зал, где происходил мичинг, и устроили там крввавое побоище. Вызванные отряды полиции пытались навести порядок, но безуспешно. В целях самозащиты они были вынуждены пустить в ход дубинки Уже в самом зале им удалось утихомирить хулиганов, которые забрасывали трибуну тухлыми яйцами и помидорами. Виновность левых экстремистов не вызывает никаких сомнений. Ее подтверждают и разбросанные ими листовки, которые мы воспроизводим".
Тут же были помещены фотографии двух листовок, на которых четко выделялись лозунги: "Долой неонацизм!" "Да здравствует компартия!" "Москва с нами!"
Эти листовки, утверждала газета, выдают с головой тех, кто затеял беспорядки.
В памяти Рихарда ожила картина вчерашнего митинга. Да, написано все правильно.
Он стал просматривать другие газеты. Сообщения о митинге были в каждой, но они отличались друг от друга и по объему, и по тону. Покончив с газетами, Рихард посмотрел на часы. Было около десяти. "Пора!" Он быстрыми глотками допил остатки уже остывшего кофе, свернул газеты в трубочку и торопливо направился наверх, в свою комнату.
…Он протянул руку к телефону. А что, если и на этот раз никто не ответит? Что тогда делать? Позвонить еще раз вечером? Или завтра утром?
Но мысль, что ему придется провести весь день в полном одиночестве, была невыносима. "Впрочем, — подумал вдруг Рихард, — ведь это хорошо, что Клаус уехал! Если я и встречусь с Гердой, то с гарантией, что Клаус не увидит нас вместе".
Он услышал продолжительный гудок и стал набирать номер, который теперь уже знал наизусть: Пять… три… два… Перед тем, как набрать последнюю цифру, «пять», Рихард замер. Потом разом, словно бросаясь в холодную воду, повернул диск. Прошло несколько секунд. Один гудок, второй, третий…
И вдруг, после четвертого сигнала, Рихард услышал в трубке легкий щелчок, а затем женский голос:
— Да! Слушаю!
— Герда? — крикнул Рихард так громко, что сам испугался своего голоса.
— Да, я. Кто это говорит?
— Рихард!
— Кто?
— Рихард… Рихард! Мы вместе летели в самолете. Неужели ты не помнишь?
Он был готов к чему угодно, но не ожидал, что Герда не узнает его голоса.
— А-а, Рихард! — проговорила Герда, и ему показалось, что она произнесла его имя с радостью.
— Да, да, это я! Когда ты приехала? Я звонил тебе вчера вечером.
— Вчера и приехала. Еще в первой половине дня. А вечером была с друзьями в ресторане.
Последняя фраза слегка кольнула Рихарда. Он умолк.
— Куда ты пропал? — раздался недоуменный голос Герды. — Что-то с телефоном? Алло, Рихард!
— Да, да, я слушаю! — воскликнул он, испугавшись, что Герда положит трубку.
— А я уж решила, что нас прервали, — сказала она. — Ну… как ты устроился?
— Да вроде бы все в порядке. Пансионат небольшой, но вполне приличный.
— А где находится твой пансионат? Рихард назвал улицу.
— Что ты делал эти два дня? Осматривал город?
— Н-нет, — немного запинаясь, ответил он, — просто приходил в себя после длительного перелета.
— И даже не осмотрел Мюнхен. Почему? — с удивлением спросила Герда.
— Потому что ждал тебя! — выпалил Рихард. — Хотел, чтобы ты показала мне город.
— Что ж, — сказала Герда, — как-нибудь встретимся, погуляем…
— Нет, нет! Я хочу, чтобы мы увиделись как можно скорее! Что ты делаешь сегодня?
— Сегодня? — переспросила Герда. — Но ведь я только вчера приехала. Накопилась куча дел… Например, сейчас собираюсь пойти в редакцию.
— А потом?
Рихард понимал, что своей настойчивостью он может отпугнуть Герду, но желание увидеть ее во что бы то ни стало заглушало голос рассудка.
— Потом?.. — повторила Герда и, немного помолчав, неуверенно добавила: — Еще не знаю." Может быть, редакция даст какое-нибудь задание.
— А после этого? — не унимался Рихард.
— Послушай… — начала было она, но он прервал ее.
— Герда, — чуть ли не умоляюще проговорил он, — мы же все время друг друга теряем! Сначала в самолете, потом в аэропорту. Я и оглянуться не успел, как ты куда-то исчезла. Прошу тебя, давай встретимся сегодня! В любое время… когда ты сможешь.