Вы хотите сказать Трибуналу, что Гитлер никогда не высказывал вам подобной точки зрения?
Риббентроп: Может быть, это покажется странным, но я хотел бы прежде всего сказать, что я, очевидно, не был на этом совещании. Это военное совещание, а фюрер всегда проводил совещания по военным вопросам отдельно от политических совещаний. Правда, иногда фюрер, в общих чертах говорил о том, что мы должны иметь жизненное пространство, но о намерении напасть на Польшу в то время, то есть в мае 1939 года, я ничего не знал, и об этом он мне ничего не говорил.
Файф: Вы хотите сказать, что Гитлер намеренно держал вас в неведении о своих истинных намерениях, о том, что Данциг не являлся предметом спора, и о том, что он в действительности желал добиться жизненного пространства. Это вы хотите сказать?
Риббентроп: Да, я полагаю, что он делал это сознательно...
Файф: Тогда взгляните еще на один, очень краткий абзац, немного дальше. Гитлер говорит:
«О том, чтобы пощадить Польшу, не может быть и речи, и перед нами нет другого выбора чем при первой возможности напасть на нее. Мы не можем ожидать повторения чешских событий. Война будет. Наша задача заключается в том, чтобы изолировать Польшу».
Вы хотите сказать Трибуналу, что он вам как министру иностранных дел никогда не говорил об этом?
Риббентроп: Нет, в то время он этого не говорил. Насколько я помню, лишь значительно позже, летом 1939 года, он говорил о том, что решил разрешить эту проблему — как он сам выразился — тем или иным путем.
Файф: И вы утверждаете, что вам не было известно в мае о том, что Гитлер хотел войны?
Риббентроп: Нет, в этом я вовсе не был уверен.
Файф: Из этого документа явствует, что он хотел войны, не так ли?
Риббентроп: Этот документ, без сомнения, говорит о том, что существовало намерение напасть на Польшу...
Файф: Теперь я хочу, чтобы вы имели в виду то, что, по словам Чиано, вы сказали ему, кажется, 11 или 12 августа, я полагаю, в Зальцбурге: там были вы и Гитлер. Помните, что согласно дневнику Чиано он спросил вас: «Что вы хотите — Польский коридор или Данциг»? А вы взглянули на него и сказали: «Нет, мы этого больше не хотим. Мы хотим войны». Вы помните это?
Риббентроп: Я тогда сказал Чиано: «Фюрер решил так или иначе разрешить польскую проблему». Вот установка, которую я получил от фюрера.
Файф: Я хотел бы, чтобы вы взглянули на запись более поздней беседы, которую вы имели с Муссолини и Чиано немного спустя, 10 марта 1940 г., то есть примерно через девять месяцев. Взгляните на документ 2835-ПС — беседа между вами, Муссолини и Чиано 10 марта 1940 г. Она начинается следующими словами:
«Германский министр иностранных дел напомнил, что в Зальцбурге он действительно сказал графу Чиано о том, что он не думает, что Англия и Франция помогут Польше, но что тем не менее надо всегда иметь в виду возможность вмешательства западных держав. Теперь он доволен ходом событий, так как, во-первых, всегда было ясно, что рано или поздно должны были возникнуть разногласия, так как они неизбежны».
Далее вы говорите, что хорошо было бы поскорее закончить с конфликтом, пока жив фюрер.
Риббентроп: Да, это было после того, как началась война, не правда ли?
Файф: Да. Я обращаю ваше внимание на следующие слова: «Он теперь доволен ходом событий, так как ему всегда было ясно, что рано или поздно должны были возникнуть разногласия, так как они неизбежны», а если вы посмотрите, где он говорит «во-вторых»...
Риббентроп: Разрешите мне ответить на это?
Файф: Да, но я заявляю вам, что это совершенно очевидно показывает, что Чиано прав и что вы были очень довольны, что дело дошло до войны, так как вы считали, что это своевременно.
Риббентроп: Я не могу найти это место. Напротив, здесь также сказано, что мы всегда считались с возможностью вмешательства западных держав. Это же здесь ясно сказано.
Файф: Но я обращаю ваше внимание на вторую часть. Я не говорю о вмешательстве англичан. Я говорю: «Он был теперь доволен ходом событий», и если вы посмотрите далее, во втором абзаце говорится: «Во-вторых, тогда, когда Англия ввела всеобщую воинскую повинность, стало ясно, что отношения между державами, в конце концов, не могли разрешиться благоприятно для Германии и Италии». Перед тем как вы ответите на мой вопрос, взгляните на следующую фразу: