— О, привет, кукла, а как тебя зовут?
— Меня зовут… — мальчик запинается, пытаясь придумать.
Никто раньше этого не спрашивал. Какое имя подойдет?..
— Меня зовут Шайль, — находится с ответом ребенок. — А тебя как зовут?
— Надин! — радостно произносит рокерша. — Шайль? Что за необычное имя такое?
Мальчишка поднимает взгляд и смотрит на девчонку.
— Это такая крутая детектив. Она помогла моему брату, когда у него были проблемы.
— Ого! А мне буквально только что одна тетя сказала, что я тоже была детективом, — Надин наклоняет голову к плечу.
Ребенок замирает, удивленно глядя на странную девчонку.
— Вы с Шайль похожи. Только у нее прическа круче и сережка есть. Я Гэни.
— Приятно познакомиться, Гэни. А почему ты здесь один? Где твои родители?
— Мои родители мертвы, — улыбается мальчик. — Я живу с братом. Он работает строителем в О-2.
— Строитель — это очень ответственная работа. Твой брат молодец, без него город перестал бы расти, и нам негде было бы жить, — поучительно говорит Надин. — У тебя есть друзья, малыш Гэни?
— Нет, я совсем один, — мальчишка снова смотрит на куклу и машет деревянной рукой. — Я и Шайль. Мы одни, вот. У нас нет друзей, но нам и так хорошо.
— Но с друзьями ведь лучше, — замечает Надин. — Хочешь, я буду вашей подругой? Самой лучшей в мире!
— А ты хочешь? — серьезно и недоверчиво спрашивает ребенок.
— Конечно! У меня тоже нет друзей. Будем дружить? Ты, я и Шайль.
— Ладно… но мне нужно идти домой и делать уроки.
— С уроками помочь не смогу, — вздыхает рокерша, поднимаясь с корточек. — Так что удачи тебе. Я живу на четвертом этаже, если что. В пятьдесят седьмой квартире.
— Ого, прям как номер дома! — Гэни вскакивает. — А можно будет прийти в гости?
Надин вспоминает про кучу пустых бутылок из-под «Нитро».
— Может быть, завтра или послезавтра… — улыбка слабо подходит для извинения, но ничего лучше на лице изобразить не удается.
— Хорошо! Я завтра приду. У меня есть очень важное дело.
— Какое?
— Нужно расследовать… — Гэни переходит на шепот и приставляет ладошку, сложенную лодочкой, к щеке, — … страшную болезнь. Ты справишься?
— Конечно, — уверенно кивает Надин, понимая, что это шутка. — Я крутая, я все могу.
— Тогда до завтра, подруга! — машет рукой Гэни, взлетая вверх по лестнице.
Рокерша еще стоит некоторое время в пустом подъезде. Голову пронзает неясная боль.
***
Балкон выходит прямо к небу. Надин никогда не думала, почему оно твердое и почему оно закрывает их мир от остальных. Так же как и не думала, почему мир плоский, а солнце и луна всегда на одном месте. Это, кажется, неважно. Рокерша просто курит и пьет кофе, нежась в теплой куртке.
— А ты все еще ее носишь, — хмыкают рядом.
Девушка косится в сторону. И замечает странного человека. Он стоит рядом и курит ту же сигарету — «Забастовку».
— Ты про куртку?
— Ага. Нравится? — человек опирается спиной на перила и ухмыляется. — Крутая куртка, да?
— Ну да! — Надин выпрямляется, отставляя кружку в сторону. — А ты кто?
— Мэйсер. Детектив из агентства «Заря». Мы работали вместе некоторое время. Помнишь?
— Не-а, не помню. Я не была детективом.
Это плохо, Надин. Головная боль становится сильнее, ее довольно сложно терпеть, да?
— Была. Иначе бы не получила эту куртку.
— Ты мне ее дал?
Рокерша всматривается в лицо парня, пытаясь вспомнить его. Но серо-зеленые глаза совершенно незнакомые. Как и растрепанная шевелюра. На пальцах куча колец, но ни одно из них не вызывает никаких ассоциаций. На одном Надин замечает надпись: «SVOЁ MESTO». Что бы это ни значило.
— Я тебе ее не давал, — качает головой Мэйсер и улыбается.
Больше вежливо, чем искренне. Уголки его губ упираются в морщинки на щеках. В улыбке чувствуется горечь.
— А… кто мне ее дал? — Надин морщится от боли, от растерянности.
Нервная затяжка не помогает прочистить мозги. Поможет только «Нитро».
— Никто. Ты сама сняла ее с моего трупа. Не помнишь? Меня разорвало на две части — одна больше, другая меньше. Тебе долго пришлось отстирывать куртку от крови и… запаха.
Мэйсер делает короткую затяжку, выдыхает дым и сплевывает с балкона. Комок насыщенно-красной слюны стекает по лазури.
Надин понимает, что перед ней призрак. Как из сказок.
— А почему ты здесь? Хочешь куртку назад? Тебе наверное холодно без нее.
Мэйсер смеется. Потирает ничем не прикрытые предплечья. На одном из них заметна надпись: «Растворяй и сгущай».
— Я нихрена не чувствую, подруга. Ни одиночества, ни холода, ни боли. Все круто. Носи на здоровье. Я просто пришел проведать тебя. Узнать, как дела, как поживаешь.
Надин кивает со странной задумчивостью.
— А почему все говорят, что я была детективом? Я не помню этого… Вообще мало что помню. Странно, что еще имя свое не забыла. Ты вот помнишь, как меня зовут?
— Тебя никак не зовут. Ты героиня без истории, тебя некому называть. Мир вообще про тебя ничего не знает, пока что, — Мэйсер делает странное ударение на последние слова.
— Но ты ведь меня как-то называл?
— Коллегой. Для меня ты всегда была коллегой, на которую можно положиться. Даже несмотря на то, что ты зверь, а я человек.
— Значит, я и правда была детективом?
— Ты им до сих пор остаешься. Просто не помнишь этого, — Мэйсер швыряет окурок через плечо.
— Понятно… — бормочет Надин.
Не увиливай от разговора. Ты должна вспомнить. Это важно.
— Тебе нравится все это? — спрашивает парень, делая неопределенный жест рукой. — Весь мир.
— Не знаю. А должен не нравиться?
— Наоборот. Тут у всех все хорошо. Кроме меня, кха… И тебя.
— У меня тоже все хорошо.
— Нет. Вообще нет, подруга. Ты в глубоком дерьме.
— Может быть иначе? Я безмордая.
— Ты в первую очередь детектив.
— Какой из меня детектив? — смеется Надин, выкидывая окурок.
Глоток остывшего кофе смазывает послевкусие табачного дыма.
— Паршивый. Как и из меня, — Мэйсер складывает руки на груди и задумчиво позвякивает кольцами друг о друга. — Но миру не нужны профессионалы. Ему нужны паршивые безумцы, которые сделают то, что никто еще не делал.
— Ты ведь сказал, что в мире у всех все хорошо…
— В этом — да. Скажи, коллега, что бы ты выбрала: жить в безумном мире, но быть адекватной, или жить в идеальной утопии как сумасшедшая неудачница?
— Кто я сейчас?
— Сумасшедшая неудачница.
Надин прислоняется поясницей к перилам балкона. Бросает взгляд через окно в квартиру. Там лежат пустые бутылки из-под «Нитро». Кипа текстов, которые никогда скорее всего не будут спеты на большой сцене. Гитара, купленная в долг у хрыча Хойка. Его проклятый телохранитель до сих пор приходит, пытается выбить деньги. Те деньги, которые Надин тратит на обезболивающее, без которого не получится играть даже на репетиции.
Сколько она так продержится? Скорее всего, гораздо меньше, чем Ненси. Петь становится все сложнее, а это только начало пути. Пути в никуда?
— Наверное, я хотела бы жить в безумном мире.
— «Наверное»? — Мэйсер внимательно смотрит на Надин. — Или все-таки «точно»? Подумай хорошенько.
Девчонка думает. Устало чешет голову, зарываясь пальцами в растрепанный ирокез. Почему она сказала «наверное»? Разве ей хочется обменять собственную жизнь на благо для всех?
Надин качает головой.
— И правда. Мне плевать на мир, я просто хочу быть крутой.
— Даже если это значит жизнь в безумии и хаосе? Созерцание постоянного разрушения? Принятие того, что ничто никогда не будет хорошо?
— Даже если, — кивает Надин.
Из коридора доносится звонок. Мэйсер кивает подбородком в сторону квартиры.