— Нравится название?
Совински так внезапно переключает тему на что-то неважное, что Шайль удивленно моргает, зажимая пальцами докуренную до фильтра сигарету.
— Кинь сюда, — просит мэр, сделав несколько глотков воды и подставив почти пустой стакан. — Так тебе нравится название?
— «Зверь»? Не особо…
Окурок падает в воду, угасая с отчаянным шипением.
— Хорошо. Про препарат мы пообщаемся, время еще есть. Ответь сначала на один вопрос: волколюды действительно смогут эффективно ударить в спину собратьям, если я соглашусь?
— Смогут. Я им помогу.
— Нет. Не помогай, — Совински качает головой. — Для тебя будет другая роль. Они смогут сами сделать что-то достаточно существенное, чтобы у меня был повод взять Гэни в мэры?
— Да, смогут. Я уверена. У них достаточно волколюдов, это большая община, оружие у них есть. Проблем не возникнет.
— Даже с тварями из О-2?
— Это проблема тех, кто будет штурмовать. Им придется пройти через О-2. Они очистят дорогу, и ударить в спину не будет трудно.
— Ну хорошо. Тогда считай, что я согласен. Так даже лучше, мне не придется решать лишние проблемы, — Совински улыбается почти что по-дружески. — Думаю, с пацаном и его братом я как-то разберусь.
Шайль медленно кивает, пытаясь понять, стоит ли ей уточнить договоренность как-то еще.
— То есть…
— Да, Шайль, я согласен. Тебе достаточно сказать Гэни, что место в ратуше для него найдется. Если они отвлекут штурмующих, те быстро заглохнут под перекрестным огнем, а я с радостью задушу конфликт между Всемирьем и зверьми. Документы подписывать не будем, сама понимаешь, почему.
— Потому что это ненадежный договор?
— Именно. У нас нет третьей стороны, которая может выступать доверенным лицом. Есть только люди и звери, — Совински улыбается, заметив, что времени на разговор хватает с излишком. — С вашей расой всегда было сложно договариваться, и если говорить откровенно, то ты настоящая спасительница. Мне это нравится.
— Разве? — скептически приподнимает бровь Шайль, засовывая руки в карманы куртки.
— О да. Теперь поговорим о «Звере». О препарате, то есть. Расскажи, что ты узнала, а потом я возьму слово.
Детектив прочищает горло.
— Это средство для временного превращения в зверя, отсюда и название. Его первая версия должна была помогать и безмордым, но формула оказалась слишком нестабильной из-за разницы между человеком и волколюдом. Препарат разрабатывали бромпиры. Было несколько экспериментов, ни один из них не увенчался успехом, — Шайль запинается, вспомнив фотографии. — Либо летальный исход, либо трудноизлечимые последствия. Вскоре проект закрыли. А спустя несколько месяцев наработки выкупил кто-то. Я не знаю, кто. Но результат мы видим на улицах О-2, — Шайль взмахивает рукой в нужную сторону. — Много смертей, много превращений. Полный отстой.
Детектив заканчивает рассказ, на протяжении которого с лица мэра не сходила улыбка. Совински несколько раз моргает, вздыхает.
— Неплохо. Не так впечатляюще, как я ожидал, но… неплохо. Удивительно, сколько времени тебе потребовалось для того, чтобы разнюхать хоть что-то внятное.
— Примерно шесть дней. Разве это много?
— Когда дело касается подобного — да, очень много, — Совински удрученно кивает, останавливая взгляд на песочных часах. — От детектива ждут оперативной работы, когда дело касается настолько щепетильных тем. Насколько я знаю, за тобой замечено… не слишком ответственное отношение к работе.
— М, то-то я смотрю, мои коллеги раскрывают дело за делом, — сухо парирует Шайль. — Не то что я.
— Эй, я ведь не сказал, что ты плохо работаешь. Просто отметил деталь.
— Хорошо, — кивает детектив. — Вы хотели что-то сказать?
— Честно говоря, я не люблю так поступать с людьми… и волколюдьми. И девушками, в частности, — мэр с мучительным выражением лица чешет щеку. — Но в твоем случае у меня нет выбора.
Шайль напрягается. Рука тянется к рукояти пистолета.
— Сразу хочу сказать, что ты не пострадаешь, если все сделаешь так, как надо, — спешит уточнить Совински. — Но ты зря ко мне пришла.
— Да ну? Я всего лишь хочу спасти город.
— И ты это сделала! — активно кивает мужчина. — Я обеспечу тебя и Надин транспортом, который позволит быстро добраться в О-3. Ты действительно спасешь город, если Гэни сдержит слово. Вот только лично ты уже не спасешься.
— М-м? — Шайль сжимает рукоять «Соловья».
— Честно говоря, я думал, что дело Бибика не зацепит тебя. Ты легко выйдешь на Зельду и все закроется.
Детектив каменеет. Ей не нравятся эти слова. Пистолет выскальзывает из-за пояса, но пока еще не встречается взглядом с мэром. Тот продолжает:
— Но ты пошла дальше, и это было ошибкой. Наработки по «Зверю» выкупил не «кто-то», как ты выразилась. Всю эту идею купил совет Всемирья.
— Что?
— А ты как думала? Изначально препарат делал один очень эксцентричный бромпир. Он мечтал об идеале — хотел сделать боевой стимулятор, который позволит на несколько долей стать зверем. Хоть человеку, хоть бромпиру, хоть безмордому. Это прекрасная идея, она здорово помогла бы в войне на ледниках, — Совински криво усмехнулся, постукивая пальцами друг о друга. — Вот только он проебался. Несколько раз. Его формула никуда не годилась. Вся его команда дерьмовых ученых не была способна ни на что. Это просто позорно: тратить столько времени, денег и человеческого ресурса на нелепицу, которая предполагает больше, чем возможно.
— Твою мать, Совински…
Шайль чувствует, как сердце разгорается. Ей хочется вскинуть пистолет, прижать дуло к виску мэра, получить ответ прямо здесь и сейчас. Но она понимает, что ускорить рассказ не получится. Детективу уже дают информацию. Остается только выслушать.
— Поэтому бромпир умер. Ну-у… это грустное событие, я за него не в ответе, и очень этому рад. Проект замер на мертвой точке. Его некоторое время подержали на ней, а потом совет Всемирья великодушно выкупил формулу, которую этот придурок завещал своему недоумку-ассистенту. Тот с радостью отдал наработки за деньги. Страх смерти творит чудеса даже с бромпирами.
— Зачем ты все это рассказываешь? Мне плевать на ученых, говори о препарате, — поторапливает Шайль.
— Время есть, не переживай. Я рассказываю это, чтобы ты могла понять, насколько законы мешают своим же создателям. Чтобы ты понимала, в какое дерьмо вляпалась сама. Чтобы ты понимала то, что я скажу дальше. Слушай молча, — мэр вдруг замирает, двигает челюстью и хмыкает. — Дай-ка сигарету. Вспомню молодость.
Время бастовать. Шайль тоже закуривает, нервно сжимая фильтр губами.
— Так вот. Бромпиры держали патент на формулу и даже активно привлекали инвесторов. Поэтому было проще убить одного и поторговаться с другим, а не пытаться делать аналог. По итогу, наработки оказались в руках наших ученых. Мы решили снизить требования, чтобы сделать продукт более реальным. Теперь «Зверь» не просто стимулятор. Он обращает. Понимаешь, Шайль, если бы зверолюды более активно помогали в войне за Всемирье, сама идея препарата была бы бессмысленной. Но с вами трудно договариваться, а еще, вы постоянная угроза для других рас. Ультрахищники, которые в любой момент могут сорваться с цепи и начать вторую войну. Всемирье столько не осилит, даже со всеми технологиями и магией.
Совински небрежным движением стряхнул пепел в стакан с грязной водой.
— Поэтому мы решили сделать новую расу. В идеале — оборотни. Люди, которые умеют превращаться в зверей. Почти как вы, только менее кровожадны и более дипломатичны. Но пока что этого добиться трудно, поэтому… мы решили остановиться на варианте постоянного обращения в зверей. Думаю, ты уже столкнулась с результатами.
Пистолет радостно выныривает из-под стола, наводится на голову мэра. Шайль скрежещет клыками, морщится в ярости, смотрит с презрением. Совински лишь с усмешкой качает головой: