О бабушках-киборгах замолвите слово
Васька сел по-турецки и сдул прилипшие к губам сухие травинки. Ну, поговорки поговорками, а дело сделать надо, и чем скорее, тем лучше, а уж потом гулять смело и прочий народный фольклор. Кому лучше - это уже вопрос десятый, думать про это будем потом. Жар согревал озябшие руки и рисовал румянец на юношеских щеках. Или это тени, или зарево так причудливо выплясывало, вовлекая Василиса в этот бешеный танец огня и света. Сплошная романтика одиночки, не привыкшего к скучному быту. Домашний очаг для лентяев, а он, Василис, маг и ведьмак, а не какой-то там домосед. Историю пишут отважные и храбрые, а ленивые и трусливые пускай налёживают бока. Горели стога живописно, так их растак. Была бы заря-зоренька, краски заиграли бы ярче, но ничего, и так сойдёт. Ярко. Жарко. Жизнь пламени скоротечна, вжух - и тишина. Красота. Идиллия. То, что нужно одинокому, всему такому загадочному страннику. Разворошив пепел на месте бывшего стога, Василис лениво распинал причудливые фигурки, сложившиеся из пепла, и замер на мгновение. Дурья башка твоя, братец Лис, иных шустриков делом не возьмёшь, а тут словом как нахрапом. Чудило ж ты. Васька сдул мёртвый иней с рук. На ладони осталась лежать тёплая, чёрная, острая, длинная игла. Хитрее надо быть, хитрее. Кого вы, люди-человеки, сеном своим пугать собрались? Да хоть в море утопите свои дурацкие иглы. Море-то оно тоже не вечное, высохнет когда-нибудь, только слово подбери правильное, а времени у нас вагон, чай, вечные. Сохни, солёная вода, не спеши. - Вась, - раздался за спиной блеющий старушечий голос. - Вася, вставай. Чем ночью-то заниматься будёшь? Опять у окна просидишь до утра. Я пельмешек сварила. Иди поешь, пока горячие. И конпот пей, он на плите. Бабушка пошарила на столе. - Вася, а где мои очки? Жёлто-зелёное поле накрыл туман и просочился сквозь пальцы вместе с душистыми цветами иван-чая, медовыми ромашками и целебным зверобоем, не оставив после себя ни следа от пепла. Ни иглы, ни травинки. Вася поёжился, горестно вздохнул и плаксиво простонал: - Ну ба. Бабушка умела появиться не вовремя, подкрасться в самый разгар сна, когда важная тайна вот-вот откроется третьему глазу, когда маги варят в котлах войну, а красивая селянка тянется к юношеским губам могучего Василиса - вот тут-то и был выход бабушки. За хлебушком, за маслицем ей сходи, поужинай. Конпоту попей. Тьфу. Придумать бы ей место в своём мирке, засунуть в какую-нибудь башню или поселить в чёрном замке. Вася остановил поток мыслей. Да вот ещё не хватало! В реальности вечно отвлекает, так ведь и там будет путаться под ногами. Нет, надо научиться мысленно отговаривать её входить в комнату не вовремя. - Ба, такой сон, я такое задание трудное выполнил, - снова простонал Вася. Бабушка подняла с пола обронённую внуком книгу, присмотрелась и, щурясь, прочитала название: «Ве-дь-ма-к». - Опять сантанистику свою читаешь. Ну, вставай уж, чего весь упозевался? Сны не повторяются, это не сериал отмотать назад. Теперь ходи и гадай, чем всё могло закончиться и обхитрил ли честный Василис жадного короля троллей Соннума. Уснуть снова? Безнадёжно. Муть какая-нибудь приснится, назло Васе. Или опять бабушка выползет из пещеры блинов и поликлиник. - Посуда сама себя не вымоет, - настойчиво пробормотала бабушка. - Скоро мать вернётся с Максимом, а на кухне тарарам. Как по заказу в дверь позвонили. Вася лениво вылез из уютной кровати в недружелюбный мир, сбросил тёпленькое одеяло и вернулся в прозаичные будни простого человека. Серые, как бабушкины наставления. Мама принесла всякой всячины: колбасу «Докторскую», две пачки масла, пакет макарон, кусок пахучего сыра с большой дыркой на боку и ванильных калачей. И полкило конфет - на этом радость обрывалась. Вася терпеть не мог карамель. В любом виде. Сами грызите свой барбарис. - Лучше б шоколадных купила, - не по-геройски пробубнил Вася, брезгливо порывшись в целлофановом пакетике. Максим скинул обувь и заскакал вокруг мамы с бабушкой. Он распотрошил несчастный пакет и ухватил пригоршню барбарисовой гадости. Что взять с шестилетки? Ему и фантика для счастья хватит, а Вася не мелочь пузатая. Ему уже четырнадцать, а это уже солидный возраст. Не хухры-мухры. И вообще он в своём выдуманном мире маг Василис, а не какой-то там Васька-едок-карамелек. Карамельный Василис... Гадость какая. - Чайник иди поставь, ворчливый домовёнок, - ответила мама и достала из бездны сумки коробку с пирожными. Вот это совсем другое дело, и Вася метнулся на кухню. Мама в последний момент спасла едва не загубленный бабушкой вечер. Ещё не всё потеряно, Василис ещё покажет, где драконы днюют. Пузатый чайник уже совсем скоро надрывался и свистел, когда бабушка наконец-то пришла его выключить. Ворчала: «Газ переводят только». Ну газ, ну и что? Как скучна жизнь стариков! Вот поэтому они всегда или злые герои, потому что всем завидуют, или серая масса, потому что спасать кого-то нужно. Афорфное поселение, знаете ли, само себя не выручит. - Маша, а когда Стёпа домой вернётся? - крикнула бабушка из кухни в пространство трёхкомнатного царства. - Лидия Алексеевна, так он на рыбалке только второй день. Послезавтра приедет, рыбы привезёт. Вася мысленно прокрутил в голове, что сейчас творилось в бабушкиной голове. Что-то типичное и ожидаемое. Рыбы он привезёт! Откуда в здешних речках эта невидаль? Вот и бабушка уже ворчит себе под нос: «Пьют они там, пьют все, по-чёрному. А Маша добрая, отпускает мужа». Хотя это правильно: каждый сверчок знай свой шесток. И Лидия Алексеевна с посветлевшими мыслями полезла в холодильник за рыжиками и жареной курицей. За окном горели фонари, моросило и машины сновали туда-сюда. Ску-ко-ти-ща. У стола отирался Максим, таская то мармелад, то конфету, иногда заправляясь нарезанными «Краковской» и «Докторской» и запивая сладким компотом. Унылое зрелище. Меланхолия. И как это Максу удаётся быть таким скучным? Ещё один бездарный вечер, а лучше бы спал. - Вася! - позвала мама. - Неси стул, сейчас ужинать будем. Вася недовольно протянул: «Ладно» - и, обречённый, несчастный и непонятый, зашаркал по коридору в гостиную. По пути обратно громко ойкнул и остановился. - Вася, шевелись! Вася громко и почтительно сказал в гостиную: «Здравствуйте». Бабушка включила телевизор, села за стол и положила себе на тарелку толстый, жирный кусок курицы. Пощёлкала каналами на пульте, покачала головой, остановившись ненадолго на русской эстраде, потом откусила кусок хлеба и включила местный канал. Молодёжи скука, в старости - самое то. Губернатора поймали на взятке? Отлично. Поймали жулика? Ещё лучше. Полетели чьи-то чиновничьи головы? Шикарно. Кладезь для сплетен. «...с визитом в наш город. Не переключайтесь, и через пару минут мы расскажем вам, где побывал сегодня президент, что ему подарил наш краеведческий музей и многое другое». И вошёл в кухню Вася, со стулом в руках и чинно шагающим Фёдором Николаевичем за спиной. «Добрый вечер», - обратился он к домочадцам. И получил в ответ приветственные слова. Мама спокойно обвела взглядом присутствующих, кивками всех сосчитала и достала из шкафа ещё одну тарелку. Бабушка выдвинула ящик стола и явила кухне начищенные до блеска ложку и вилку. Вечер как ни в чём не бывало потянулся ленивым котом дальше. - Садитесь, садитесь, - бабушка согнала Максима со стула на табуретку. Фёдор Николаевич важно сел за стол и деловито оглядел угощение. Одобрительно и коротко кивнул. Вася ждал, что причмокнет, потому что мама готовила вкусно, а запах это только всегда подтверждал. Никакого анекдота: и пахнет обалденно, и на вкус язык проглотишь. Но нет, Фёдор Николаевич не причмокнул. Не положено. Зато в предложенный чай положил две ложки сахара и дольку свежего, кислого лимона. - Лидия Алексеевна, - деловито, словно на собрании, обратился Фёдор Николаевич, - передайте... это зимний салат? Вот его, пожалуйста. И хлеб. Чёрный. Спасибо, достаточно. Я там в коридоре у вас тапочки надел. Не беспокойтесь, не наследил - ботинки за дверью оставил, в тамбуре. Вася убавил звук телевизора и развалился на стуле. - А откуда вы знаете, как бабушку зовут? Фёдор Николаевич поставил банку с квашеной капустой обратно на середину стола и серьёзно ответил: - Я всё обо всех знаю. - А знаете, что тётя Оля из семьдесят восьмой квартиры выкапывает городские гладиолусы и продаёт потом их к первому сентября? - решил застать врасплох Фёдора Николаевича Вася. - Во-первых, не выкапывает, а срезает, а во-вторых, ей разрешено. Мама от удивления открыла рот, а Вася чуть ложку не выронил. Фантастика. То есть вредным тёткам всё разрешено, потому что они вредные, а простому школьнику даже школу прогулять нельзя? Когда это обычный прогул стал отягчающим обстоятельством, а варварство превратилось во благо? - Она следит за порядком вокруг. Выглядит как вандализм, не спорю, - Фёдор Николаевич задумался и постучал пальцами по столу, - но Ольга Викторовна на нашей службе. Да и прибавка к пенсии. Но налоги она платит с доходов, тут всё как полагается, никакого подполья. Бабушка покачала головой, поохала и пр