Наралекс на миг запинается, но глаз от нее не отводит. Лея тоже продолжает смотреть на него — во взгляде у нее мелькает удивление и, кажется, что-то еще. Наралекс не может угадать, что именно.
Они молча глядят друг на друга несколько секунд, и губы у Леи незримо подрагивают. В конце концов она отворачивается и ложится на бок — так, чтобы Наралекс не видел ее лица. Он вновь чувствует укол совести. Но все еще старается убедить себя в том, что сказал ровно то, что было необходимо.
— Приятных снов, Лорелея, — вздыхает Наралекс, возвращаясь к своей книге.
Лея неслышно что-то бормочет в подложенную под голову руку, но он решает не переспрашивать.
*
Спустя некоторое время Наралекс узнает, что Лею ранили где-то в Сурамаре. Подробностей он не спрашивает, но становится ясно, что дело серьезное. Вся роща стоит на ушах от этой вести, и от всеобщего волнения спрятаться Наралексу не удается даже в своей беседке.
Он беспокоится о ней, не скрывая этого — но беспокоится лишь как о Верховном друиде. Без Лорелеи им всем придется трудно, пусть даже наготове у них и есть охапка других претендентов. Пусть даже в беседке у Наралекса снова станет пусто.
Мир не дрогнет, если с ней что случится, говорит он себе, в очередной раз отвлекаясь от книги. Его мир не дрогнет — это он знает наверняка.
И все равно сердце у Наралекса начинает биться чаще, когда из Сурамара приходит новая весточка.
*
Лея приходит к нему снова только через месяц. Наралекс рад этому даже несмотря на то, что выглядит Верховный друид из рук вон плохо. Новый шрам у нее появился не где-нибудь, а прямо на голове. Он видит это, потому что волосы в правой части у нее под корень сбриты.
Она выглядит измученной, понимает Наралекс — и тут же чувствует, как что-то в глубине груди у него сжимается. Ему больно видеть ее такой. Ему больно видеть… Верховного друида такой.
Лея усаживается рядом с ним молча, складывая руки на согнутых коленях. Она не смотрит ему в глаза. В какой-то момент у Наралекса складывается ощущение, что сюда она пришла только ради приличия.
— Тебе все еще снятся кошмары? — спрашивает он просто чтобы что-то сказать.
— Да, — отрешенно кивает Лея. — Много.
— Хочешь… Вздремнуть?
Вместо ответа она молча кладет голову ему на колени. Наралекс не находится, что сказать.
— Я устала, — шепчет она, утыкаясь лицом в его ногу. — Очень устала. Правда.
— Я вижу, Лея, — говорит он, силясь подавить ком в горле. — Поспи.
Она засыпает быстро. И тогда Наралекс, тяжело вздохнув, поглаживает ее по оставшимся волосам чуть дрожащей рукой.
*
Он много думает о ней после той встречи, и ему неприятно в этом себе признаваться. Лорелея — Верховный друид, и у нее слишком много работы. Ей нельзя отвлекаться на таких, как он. Ей нужно уделять больше времени сохранению… баланса. Как и ему. Хотя бы в своей жизни.
Наралекс часто пытается убедить себя в этом. Еще чаще у него не получается.
И его это раздражает.
*
Лее все-таки удается его напугать, когда она приходит к нему в следующий раз. Наралекс неприятно обескуражен — ему даже кажется, что он злится.
— Лорелея! Я ведь…
— Все-таки у меня получилось, — беззлобно улыбается она. — Ну, теперь и помирать не страшно.
— Какая вопиющая… Глупость! И главное — ради чего?
Улыбка быстро сходит с ее лица.
— Ради того, чтобы посмотреть, есть ли у тебя хоть какие-нибудь эмоции.
— Я хотя бы умею их сдерживать, — отмахивается он и отворачивается к берегу. — Тебе тоже следовало бы поучиться.
Лорелея раздраженно фыркает, скрещивая на груди руки.
— В чем твоя проблема, Наралекс?
— В тебе, — всплескивает он руками, вновь на нее глядя. — В тебе наша общая проблема! Ты слишком легкомысленна, слишком импульсивна, ты валяешь дурака вместо того, чтобы заниматься делом… Ты погубишь нас! Погубишь эту рощу!
Она смотрит на него несколько мгновений с чуть приоткрытым ртом. В ее глазах — шок; Наралекс и сам, верно, выглядит так же. Он быстро приходит в себя — и так же быстро понимает, что сказанное уже не воротишь.
— Ты так и не понял, значит, — печально вздыхает Лорелея и отводит глаза. — Я думала, ты научишься. Осознаешь, что еще я из себя представляю. Что хотела бы… Из себя представлять.
Наралекс тяжело выдыхает, приглаживая рукой волосы. Ему кажется, что на лбу у него выступил пот.
— Верно — я так и не понял.
— Наралекс, я ведь еще и женщина, — говорит она, подходя ближе. Во взгляде у нее полыхают рыжие огоньки. — И у меня есть потребности. Теперь понимаешь?
— Да, — кивает он, глядя на нее сверху вниз. — Но у тебя есть и обязательства. И ты обязана… соблюдать здесь баланс.
Лорелея тяжело вздыхает, отводя глаза.
— Милосердная Элуна… С чего ты взял, что я не смогу его соблюсти? Ну, скажи: с чего?
— Лея… — Наралекс пытается отстраниться, но она резко хватает его за руку. — Лея, я всего лишь… Не хочу рисковать. На кону стоит слишком многое.
Она смотрит ему в глаза долго, с силой сдавливая ему предплечье, и в какой-то момент Наралексу кажется, что Лея вот-вот заплачет.
— Шан’до, какой же ты идиот.
Лорелея отступает от него на шаг, обнимает себя за плечи. На миг ему кажется, что ее трясет. Наралекс протягивает к ней руку… Но тут же осекается.
— Ты был мне не безразличен, — кидает она, глядя ему в глаза, и в ее взгляде — лед с самых дальних вершин Нордскола.
Наралекс собирается что-то сказать, но в следующий миг Лея оборачивается кошкой, и спустя секунду он видит лишь далекую фигуру на ведущем к острову мосту.
Я должен соблюдать баланс, уверенно думает Наралекс, сползая на землю.
Я должен.