Как по ощущениям — правым сапогом, вроде как, попал во что-то мягкое, и тут же ослеп от голубоватой вспышки. Разряд неведомой энергии прошелся по мне от ног до макушки, долгое мгновение мою тушу сотрясали судороги, а волосы, абсолютно во всех местах, где они были, встали дыбом. Откуда-то доносился замогильный вой, я подумал, что это все местные упыри проснулись и скоро придут сюда, но скоро понял, что это эхо, и на миг устыдился.
Кхм, да. Недостойно, всего лишь попавшись в мелкую ловушку, завывать, как благонравная теща, которой веселый зять, шутки ради, просовывает сквозь дырку в заборе… всякое, ей, в общем-то, в силу возраста уже и не нужное.
Ноге было горячо, и, вдобавок, пахло паленым сапогом.
Я возблагодарил свою предусмотрительность, что сегодня надел короткие кожаные сапоги на толстой подошве для походов в леса, поля, и ползанья по говнам, а не тряпочные туфли, в которых обычно рассекал по городу. Будь я в них, полагаю, пахло бы не паленой кожей подметки, а жареной пяткой.
Техника Улыбки Солнечного Тигра погасла, и я использовал ее снова, дабы осмотреться, куда ныне завела меня дорога приключений, и смотреть оказалось не на что. Пустой зал, пол, покрытый пылью.
Превозмогая судороги, то и дело потряхивавшие мой усталый и побитый организм, нашел и подобрал свою метлу, валявшуюся у стены. Посмотрел на ловушку, в которую умудрился вляпаться, едва появившись — и смотреть отказалось тоже не на что: кровавый блин с хвостиком, по которому то и дело пробегали голубые искорки. Уж не детеныш ли это громового зверя? Если такие водятся тут, то мне, безусловно, следует быть осторожным, потому что опаснее громовых зверей могут быть только звери духовного типа, демоны, драконы, нечестивые призраки, восставшие мертвецы и много кто еще. Если я попадусь к кому-то из них в лапы, то, как смогу защититься и сохранить свою жизнь?
Но если я буду достаточно осторожен, то, безусловно, не попаду в неприятности, и, возможно, найду то, из чего можно будет извлечь пользу.
С такими мыслями я и отправился в один из нескольких одинаково темных и пыльных коридоров, что вели прочь из зала.
Я несколько потерялся во времени, пока шлялся по коридорам, и не знал, день теперь, или ночь. Сильно хотелось спать, но я крепился — мудро будет узнать, куда же я попал, прежде чем устраиваться на ночлег. Да и любой практик культивации Ци может не спать очень долго, другое дело, что удовольствия от излишнего бодрствования не получит никто.
Отметки на стенах делать не получалось — царапины на странном материале, из которого они были сложены, затягивались сами собой. Рисовать мне было нечем, так что я просто шел прямо, никуда не сворачивал, запоминал путь, и считал шаги. И уже на четвертой тысяче шагов встретил первую находку.
Находка сидела на полу, прислонившись к стене и скорбно уткнувшись головой в согнутые колени. Умер гость сих гостеприимных мест, судя по иссушенности трупика и толстому слою пыли на нем, задолго до моего рождения, был он когда-то практиком или воином немалых рангов: я сделал такой вывод по его богатой одежде и наличию пространственного кольца на костлявом пальце. Я забрал кольцо себе, нашел в нем прекрасно сохранившиеся травы, пилюли и даны высокого качества. Часть из них я смог опознать, часть осталась неизвестной.
Ни воды, ни еды у трупа не было, равно, как не было на нем и внешних повреждений. Оставалось только гадать, что его убило: голод или жажда, отравление ядом, ментальная атака, повреждение внутренних органов или еще что-то. А может страх и отчаяние.
С тела безвестного практика я снял еще и шелковый пояс с красивой серебряной пряжкой. Мои штаны во время путешествия сюда протерлись и порвались на заднице, но раздевать мертвеца я далее не стал — ибо следует уважать покой усопших.
Да и по размеру бы не подошли, ибо по комплекции тот оказался мелковат.
Я все время оставался начеку, и вылезшего из стены призрака встретил бодрым ударом метлы прямо по роже, и это ему не понравилось. А что поделать — никакому призраку, будь это даже призрак Древнего Божественного Императора, не понравится получить по лицу прутьями духовного орешника, что некогда был благословлен всеми богами.
Что может быть лучше для изгнания злого духа, чем веник из духовного орешника? Я собственными руками сделал его из лучшего в монастырском саду куста, самого старого и раскидистого. Этому кусту было более двух сотен лет, и учитель старший Ван очень этот куст любил и тщательно за ним ухаживал.