Нельзя сказать, что я не знал об этом, когда обдирал с него прутья для метлы.
Выхвативший метлой по прозрачной своей морде, призрак большей части головы лишился — духовный орешник способен развеивать слабых призраков — но этот явно слабым не был, и медленно восстанавливал полученный ущерб. Нападать он не спешил, наверное, опасаясь метлы, и лишь шипел и пытался скрежетать зубами.
— Ублюдок бессердечный! — поведал мне он, когда более-менее восстановился — Ты знаешь, как это больно? Тебя никто не учил уважать старших? Если так, то этот старый мастер, хоть и давно умер, поучит тебя манерам!
Я оглядел его: при жизни это был умудренный сединами старик, с длинной ухоженной бородой и остатками волос на лысине, с мудрым взглядом и покрытым морщинами лицом.
— Прости за то, что ударил тебя, но ты меня очень испугал. Кто ты, почтеннейший? — спросил я со всей вежливостью.
— Я твой дедуля! — возопил старец, и ладони его угрожающе засветились, — Дерьма ты коровьего тухлый ломтик, метлой меня бить удумал? Я тебя научу уважению, проклятый сопляк. Ну-ка быстро падай на колени и кланяйся, невежливый…
Сопляк? Ублюдок?
Чего-то там Ломтик?
Нет, хватит. Я всегда вежлив с друзьями и почтителен со старшими, но разве не разумно ждать такого же отношения и от них?
Надо сказать, что это лишь в алхимии и путях культивации я был бесталанным новичком. Ведь богами дан кому-то талант, а кому-то, соответственно, не дан. И тот, кому не отломилось, останется серой посредственностью, которой останется лишь завидовать восходящим звездам юных гениев. Но, пускай мой путь в культивации Ци лишь начат, в искусстве проклятий, ругани, оскорблений и матерщины я воистину достиг небесного мастерства. Братьев по секте я ругал, как торговец, а торговцев ругал, как монах. Портовых обрыганов я ругал, как бывалый моряк, а моряков — как обитатель городского дна. И да — я родился и вырос в деревне, поэтому до любого оппонента мог донести свою точку зрения о нем и его мамаше, ругая его, как крестьянин.
— Сестра твоя невежливая, *** ее кормовым веслом! — поведал я злому старику. — Быстро говори, где лежат твои кости! Я найду твой череп и *** в него, а из позвоночника сделаю бусы и надену их на самую дешевую и страшную шлюху, а остальное закопаю в свином хлеву! Ты старый кусок…
— Хватит! — примирительно поднял ладонь вверх старец — Довольно.
А я ведь только начал.
Но, тем не менее, согласился.
— Так значит, еще один бездарный мелкий парш… Гхм… Молодой мастер? Возомнил о себе, что великий талант, и сможешь пройти испытания и завладеть моими сокровищами?
Вообще-то хотелось бы. Это я про сокровища, если что. А про испытания — не очень. Судя по найденному скелету, на этих испытаниях складывались парни посильнее меня. Можно, конечно, уповать на удачу, но не в этот раз, ведь меня ждет встреча с отцом. А как было бы возможно мне с ним встретиться, если и мой скелет присядет тут возле стеночки?
— Уважаемый предок, я, это, вообще-то мимо проходил, — искренне поведал я старцу.
Он, почему-то не поверил.
— Нет, ты лжешь. Ты здесь из-за сокровищ. Сюда все приходят из-за сокровищ. Можешь говорить, все что угодно, но это так. Но получить их не так-то просто, лишь достойный может обладать ими! И первым испытанием для тебя будет этот барьер.
С этими словами он взмахнул рукой, и в стене прямо возле унылого скелета открылась арка прохода, закрытая прозрачным пологом, светившимся мягким голубоватым светом.
— Ничто не пройдет сквозь этот барьер, и ничто не выйдет…
— Но ты же вышел? — прервал я говорливого призрака.
— А ты думаешь, я тут прямо весь перед тобой? — сварливо отозвался старец — Это не мое тело, а лишь проекция Ци, техника Фантома Западного Облака! Скверно учат нынешнюю молодежь, раз уж ты не отличаешь фантом от духа. Так вот, ничто не пройдет сквозь барьер, и не выйдет, даже Я! Никогда! А ключом к барьеру может быть Громовая Мышь! Темна, как ночь, быстра, как молния, и может стать невидимой она. Поймай ее, сопля… — старец осекся — Молодой мастер, и принеси, и сила Громовой Мыши будет ключом. Но будь осторожен, ибо сила Грома и Молнии заточена в этой мыши, будь ловок и аккуратен, ведь если просто ее схватить, то поражен силой Молнии будешь тот час же. Иди, и лови ее, она где-то в туннелях, не теряй времени, а то мне тоже надоело тут сидеть. А иначе здесь и останешься, — как-то совсем по-будничному закончил он меня просвещать.
Я согнул ногу в колене и посмотрел на обгоревшую подошву. К ней прилипло несколько шерстинок, по одной из них пробежала едва заметная искорка.