На пороге лавки Цзи образовалась его супруга. Тетка Цзи Шу была маленько двинута на чистоте, и очень любила протирать полы в лавке, чем в настоящее время и занималась, а, заодно, грела уши, о чем Оуян опрометчиво запамятовал. Руки ее грозно сжимали швабру с куском чего-то, что когда-то было тряпкой, но у меня была моя метла, и тетку Шу я не боялся. А Оуян привык.
— Пускай старая су… Эта бл… Тупая пи… Ммм…
— Старшая Цао Шэнь, — поспешил подсказать я ему, потому что тетка Шу уже начала замахиваться. А мне некогда было наблюдать семейные ссоры, да и противостояние стилей «Парящий Костыль» против «Громовой Швабры» я уже видел. С родственницей Оуян, как можно догадаться, был не в ладах. Не знаю уж, что у них не заладилось, но костерили они друг друга при каждой встрече и за глаза тоже. А мне старшая Цао нравилась: бодрая тетка, хоть на лицо страшноватая и вечно мерзнущая. Промышляла травничеством, для чего частенько моталась в леса за город, а Оуян все надеялся, что там ее, наконец, и согреют теплые шерстяные волки. На разбойников, ввиду общей кобылообразности тетки Цао, он уже не надеялся, хотя, — мечтал он иногда — может, с пьяных глаз кто и позарится (для чего, по его мнению, следовало бы спровадить тетку Цао в порт и там продать кому-нибудь). Но пока миновало. Дом ее был ниже по улице, сразу после крутого поворота, и я заходил иногда к ней, продавал всякое сено, что удавалось найти в лесах (или на монастырских грядках) а бабка поила меня чаем.
— Оно самое, — мрачно согласился Оуян — Болтала бы, коряга трухлявая, поменьше, о чем не знает, — и, повернувшись ко мне, — Ну так как? Дао, как друга прошу, глянь, а? А я у тебя огурцы возьму на медяк за цзинь дороже?
Во, сквалыга!
— Давай на пять?
— Лучше, на один!
— Может, на три?
— Давай на один? — не растерялся Оуян. Я в его предпринимательской жилке был уверен, поэтому торговаться не стал, а просто закинул метлу на плечо, и повернулся спиной, собираясь уходить. Сдам в другой раз, что мне.
Предложение за десяток медяков ползти в дерьмовые туннели не показалось мне привлекательным. Да и просто посмотреть Оуяну же мало будет. Сначала посмотрим, потом — давай почистим, давай дыры законопатим, давай полки повесим и пол выровняем, обустроим помещение, дескать, склад, может, сделаю… А то и гостиницу для всякой рвани. А что: медяк за ночь, в цену за номер входит суп из плесени и тараканов, и мягкая пушистая крыса под голову.
Нет уж, и вообще, я сюда не по норам ползать пришел, а огурцы продать.
Лежат огурчики, в кольце моем. Старательно выращенные учениками внешнего круга секты Парящего Змея, умело приготовленные по тайному рецепту учителя Чана, прилежно сложенные в подвале монастыря, и заботливо украденные мной, младшим Дао Ли. В кольце не испортятся, а потом, может, в порт схожу, и там есть знакомцы. Славно же, в морском путешествии пожевать чудесных огурцов от учителя Чана! Зеленые и пупырчатые, пряные и хрустящие, ароматные и аппетитные! Мммм, сам бы съел, да только блевать тянет уже от одного их запаха.
— Ты бы так культивировал, как торгуешься! — каркнула мне тетка Шу, — Ну зачем тебе монеты! Вы ж на всем готовом в секте живете! Обжираетесь там, небось!
А, ну да, ну да. Две чашки супа из воды, воды, воды и риса с солью, в день — обожраться и валяться. Вот уж скоро пузо до колен отвиснет. Но мне не проедать и не на девок, мне деньги нужны для другого.
Лет так с десяток назад привел меня в секту папаша. Не то, чтобы у меня был великий талант, просто деть сопляка ему было некуда. Так уж случилось, что два практика затеяли подраться, и не абы где, а на нашей плотине. Выясняли они, выясняли, у кого техники толще, у кого даньтянь глубже да меридианы длиннее, и таки выяснили, что если долго что-то ломать, то оно, в конце концов, сломается.
Это я про плотину, если что.
В общем, и поля со всем урожаем, и нашу деревню, и соседнюю, закономерно смыло. Мать умерла еще раньше, дед с бабкой утонули, жрать было нечего, и батя пошел в город, меня же сдал в секту Парящего Змея, глянулся я чем-то старому алхимику, учителю Чану. А батя покрутился в городе, да на корабль нанялся матросом. Мечтаю теперь найти старика, тем более что болтали в порту, будто капитан батиного судна пиратом заделался, и неплохо тем промышлял, пока их на горячем не поймали. Капитана того повесили просушиться, а команду, кто жив остался, то ли в армию, то ли на рудники. Не знаю, жив ли мой старик нынче, но искать буду. А для путешествия нужны деньги, хоть немного.
Оно, конечно, красть нехорошо. Но я тут прикинул, так вот: ишачим мы, ученики внешнего круга, как рабы в каменоломнях. Парящий Змей много что поставляет на рынки нашей провинции: вино, настойки и пиво, фрукты и некоторые овощи, рыбу всякого вида, низкоуровневую медицину, ну и услуги практиков разумеется. А работать кому? Крестьянам надо платить, рабов надо покупать и кормить потом. А ученикам внешнего круга (не всем, правда) достаточно и «очков содействия общему делу», которые можно обменять на всякое, из закромов секты. Можно и на еду, в том числе, но меняют, обычно, на медицину или техники, причем, на что-то действительно стоящее (в моем понимании) и близко ни у кого не хватает. Много очков дают за сложные миссии, вроде добычи духовных ядер из высокоуровневых зверей, или за нахождение редких природных ингредиентов или сокровищ. Вот только ингредиенты алхимии на дороге, обычно, не валяются, а те звери, которые смогли сконденсировать духовное ядро, быстрее сами добудут добывальщиков. Да и найти их непросто.