Мне говорят: после безответственной финансовой политики, проводившейся предшественниками, Павлов был вынужден на это пойти. Нужно было во что бы то ни стало срезать пик необоснованных сверхдоходов, полученных в предшествующий период теми, кто был допущен к прямому переводу безналичных в наличные. Что ж, не стану спорить. С точки зрения социальной — за что отвечал Павлов — это могло быть и вполне обоснованно. Но как можно было допустить подобное с точки зрения того, за что отвечал Геращенко — с точки зрения ответственности за финансовую систему и доверие к ней? Мы ведь сейчас обсуждаем вопрос не о том, какую социальную политику надо проводить, но о том, как и чем должно быть обеспечено полное и безусловное доверие к рублю.
Если доверие к национальной валюте — приоритет, а для любого Центробанка это — приоритет, то наличие необоснованных сверхдоходов, полученных формально законным путем, никоим образом не может быть основанием для конфискаций. Временное связывание излишков средств, введение механизмов контроля за финансовыми потоками — другое дело. В ходе денежной реформы при необходимости возможно ведь и принудительное размещение частных средств свыше определенного уровня накоплений на банковских счетах, и даже обложение налогом сверхкрупной собственности (включая сверхкрупные банковские вклады), а также наложение временных ограничений на снятие крупных объемов средств со счетов при предоставлении неограниченных возможностей инвестирования средств в безналичной форме в экономику... С точки зрения доверия к национальной валюте и это все, конечно, — не идеал. Но, согласитесь, это вовсе еще не подрыв доверия к национальной валюте? По крайней мере — не такой абсолютный подрыв, как «реввоенкомиссии», принимающие решения: что вам обменять, а что — нет...
Мне говорят: он все понимал, но сделать ничего не мог — сами знаете, в советской системе что было бы, если бы он воспротивился...
Что ж, знаю. На рубеже девяностых — не было бы уже ничего, кроме, может быть, потери поста.
Мне опять говорят: да вы не понимаете — они ведь все тогда просто вообще прикрыли выполнять указания руководства и — коль есть решение «сверху» — иначе поступить не могли...
Что ж, такую логику я понимаю. Более того, весьма и весьма подозреваю, что и теперь при наличии указания со стороны Президента и его администрации — исполнят, несмотря ни на какую «независимость» Центробанка. Но только тогда либо не надо вообще играть в эту «независимость», либо не надо ставить послушных исполнителей на должности, требующие независимости реальной. В первом случае — будем хотя бы точно знать, с кого за все спрашивать. Во втором — есть надежда на получение страной действительно надежной собственной финансовой системы...
Конечно, с учетом того, что в период написания этой книги Председатель Центробанка сменился, данный пример и фигуру Геращенко как знаковую можно было бы уже из книги и исключить. Если бы не одно «но»: если бы были основания считать, что В.Геращенко заменен на С.Игнатьева хотя бы в какой-то степени из тех соображений, которые изложены мною выше, а не просто с целью заменить относительно чужого, да еще и пенсионного возраста, на более своего, на человека — как с гордостью говорит А.Чубайс — из «их команды» (Московские Новости № 28 (1146) 2002 год). Ведь в иных сферах, будь то управление госсобственностью и естественными монополиями, средствами массовой информации и т.п., люди, дискредитировавшие себя своими действиями, тем не менее, продолжают востребоваться и работать весьма и весьма «творчески»... И потому нет оснований полагать, что после очередного дефолта Геращенко, или Дубинин, или кто-то подобный не могут быть вновь востребованы...
Соответственно, этот пример я оставил в книге вовсе не из желания кинуть камень вслед теперь уже бывшему Председателю Центробанка, имени которого мы еще вынуждены будем коснуться в дальнейшем повествовании. Просто приведенный пример очень показателен. И если мы хотим, чтобы нашей валюте доверяли, необходимо, чтобы персоны, замешанные в операциях типа упомянутого обмена денежных купюр, в дальнейшем, независимо от их профессиональных и душевных качеств, тем не менее, к управлению именно финансовой сферой государства больше уже никогда не допускались. И более того, чтобы все знали, что тому или иному фигуранту серьезного финансового скандала именно по этой причине, образно говоря, все дороги в системе госуправления закрыты.