Похоже что не я, а моё подсознание выискивало всё, связанное с курением и жадно впитывало прочитанное. Не препятствуя курению, подсознание что-то такое «заклинило» в моём организме, в результате чего у того пропала наркотическая тяга к табаку. Я неразумно использовал это для глупой бравады — хвастался тем, что хочу — курю, не хочу — не курю. Я спокойно мог весь вечер курить с друзьями и на следующее утро во рту как кошки нагадили и никакого желания закурить. Так продолжалось полтора-два года. Кончилось это тем, чем и должно было кончиться — однажды утром я потянулся к сигарете, а значит, снова «попался», после чего курил ещё лет пять.
Второй раз бросать было трудно — приходилось делать над собой сознательные усилия. Но я уже точно знал цель: уговорить подсознание повторить прошлый опыт. Правда, я не знал как это сделать и шёл методом проб и ошибок — книга Лекрона «Самогипноз», к сожалению, попала мне в руки позже. Вот во время этих экспериментов мне и пришло в голову: а ведь то, чем я занимаюсь, мало отличается от молитвы! Это показалось сначала забавным, а после того, как «молитва» сработала — интересным. В результате этой молитвы я снова, как и в первый раз, носил в кармане сигареты пока они не истерлись — закурить я так и не захотел. Но есть и отличие от первого раза: теперь я не только не закурю в шутку, я даже запах табачного дыма переношу с большим трудом. Надо полагать, эту реакцию на запах подсознание мне привило потому, что я боялся повторения предыдущей ошибки и потому «перезаказал».
Чем отличалась моя молитва от религиозной? Словами, конечно, должна отличаться, а чем ещё? Заглянем в «Закон Божий» — здесь он, увы, немногословен: «если от чистого сердца, с верою и усердием будем просить Его о своих нуждах, Он непременно исполнит наше желание…». Или: «Плохо делают те, кто лениво молятся Богу: они удаляются от Бога». Или: «… ум свой должны направить так, чтобы он ни о чём постороннем не думал, чтобы сердце наше желало лишь одного…». Если это всё, на чём настаивает Церковь, то… ничем моя молитва не отличалась! Впрочем, одно отличие всё же было, оно заключалось в понимании сути происходящего. У меня, например, не было необходимости называть подсознание словом «Боже», хотя его можно было так называть, как и любым мужским или женским именем или не называть никак, главное — понимать: что стоит за этим «Боже».
Может возникнуть сомнение. Когда верующий молится, то он должен выполнить массу, казалось бы, не имеющих отношения к подсознанию правил, как-то: зажжённая свеча перед иконой, стояние на коленях, правильная поза, точное повторение порядка слов молитвы и так далее. Не бессмысленно ли всё это при обращении к подсознанию? На первый взгляд — бессмысленно. На самом деле, всё это ни что иное, как незаметное введение человека перед молитвой в лёгкий гипнотический транс.
Гипнотический транс — это вовсе не состояние беспамятства, как иногда думают. Это скорее состояние высокой сосредоточенности, когда ничто постороннее уже не отвлекает от мыслей, что и обеспечивает эффективность религиозной молитвы. «Невнимательная» молитва, то есть молитва без гипнотического транса, оказывается бесполезной. Мне не было нужды в выполнении всех церковных правил именно благодаря пониманию сути происходящего — гипнотический транс можно вызвать и другими способами. Если во время религиозной молитвы человек что-то выпрашивает, вымаливает у Бога, то в моём случае можно уже говорить о требовании, предъявляемому Богу, и здесь нет никакой натяжки.
Что же произошло со мной? Можно сказать так: я нашел правильный путь воздействия на подсознание и получил желаемый результат. Или так: я правильно помолился Богу и мне воздалось. Как хотите, так и говорите — в обоих случаях будет правильно. Так не будем же удивляться, что наши предки, наткнувшись на ситуацию «попросил — получил», приписывали это действию неких «высших сил». А кому ещё они должны были это приписать, если вокруг других подозреваемых нет?
Таким образом, молитва — далеко не такое пустое и ненужное (тем более вредное!) занятие, каким его представляют атеисты. А для меня это первый шаг к доказательству того, что Богом является подсознание.
Покаяние
Согласно «Закону Божиему», таинство покаяния состоит из двух этапов: подготовки к исповеди и самой исповеди. Во время подготовки к исповеди кающийся «… вспоминая свои грехи, сокрушается о них и молит Господа о помиловании его». После этого кающийся излагает грехи свои священнику, который прощает его от имени Господа. Совершенно очевидно, что самая важная часть покаяния — воспоминание греха и сокрушение о нём, то есть, повторное переживание греха и сопутствующих обстоятельств.
Психолог, прочитав эти строки, несомненно увидит в них обычный катарсис. Ещё начинающий психотерапевт Фрейд совместно со своим учителем Брейером предлагали пациентам под лёгким гипнозом вспомнить и рассказать о событиях, сопровождавших появление первых симптомов болезни. Когда больным удавалось вспомнить и рассказать обо всём врачу, болезнь исчезала. Брейер назвал этот эффект греческим словом «катарсис» (очищение). Получается, что воинствующий атеист Фрейд занимался, по сути, тем же, чем занимаются священники во время таинства покаяния, только с гораздо большим успехом![28]
Мне могут возразить, что психотерапевты «очищают» людей лишь временно, в этой жизни, а священники отпускают грехи навсегда. Ответ на это может быть один. Я говорю о теории, а следовательно о том, где можно и должно говорить о доказательствах. Вот когда кто-нибудь когда-нибудь получит доказательство того, что покаявшийся маньяк «воссел одесную Бога в Царствии Небесном», тогда я приму подобные возражения. А пока я не вижу особой разницы между исповедью и катарсисом (разве что катарсис эффективнее), и потому для меня это совпадение является ещё одним доказательством того, что Богом мы называем наше подсознание.
Хочу обратить Ваше внимание на то, что исповедь, как и молитва, потребовала состояния гипнотического транса и это не случайность. Чтобы достичь желаемого, и молящийся и кающийся вынуждены установить канал связи «от человека к Богу» или, что то же самое, «от сознания к подсознанию». Поскольку пользоваться по своей воле имеющимся по Фрейду «бессознательным» каналом мы не можем, то приходится использовать «прямой доступ» к подсознанию — через гипнотический транс.
Всеблагость
То, что целью и смыслом существования подсознания является сохранение и совершенствование человека как индивидуума является очевидным. Даже если рассматривать сознание и подсознание в виде двух самостоятельно мыслящих индивидуумов, надо помнить, что тело у них одно, а это значит, что всемерная забота о сохранности тела для каждого из них есть составляющая борьбы за выживание. Посложнее будет с заботой о сохранении человека как вида — здесь не всё так очевидно.
Можно привести следующие соображения. Зоология утверждает, что существует нижняя граница количества особей данного вида, при пересечении которой сверху вниз вид обречён на вымирание. На протяжении всей истории человечества мы наблюдаем непрерывный рост населения. Никакие силы — ни изменения климата, ни эпидемии, ни войны, ни, наконец, всемирный потоп, если он был, — не смогли остановить этот процесс. Можем ли мы приписать это в заслугу «тому, кто внутри» нас?
28
Желающих углубиться в механизм работы катарсиса отсылаю к сборнику З.Фрейд. Психология бессознательного. М. «Просвещение» 1990