Бог утешает
Вечером накануне Своей смерти, говоря, в Своей последней беседе, о Своей величайшей внутренней тайне, Господь дал Своим ученикам следующее обетование: «Я умолю Отца, и даст вам другого Параклета, да пребудет с вами во век, Духа истины, которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет. Не оставляю вас сиротами; (в Нем) приду к вам».
Это слово «Параклет», стоящее в греческом тексте Евангелия, переводится на наш язык словом «Утешитель». Дошло ли до сознания кого либо из нас, что это значит - что Дух Божий именуется Тем, Который утешает?
В богослужении Западной Церкви существует замечательное песнопение - трехстишия, поющиеся за обедней на праздник Пятидесятницы. В них - свято- созидательное умиротворение и проникновенно-глубокая близость. Чтобы их понять, мы сами должны совсем притихнуть, высвободиться и слушать, присутствуя всем своим существом; тогда мы будем воспринимать их звучание.
Спокойную проникновенность латыни, продвигающейся тихою сердечною поступью, я не берусь передать на нашем языке. Это не удалось бы. Постараюсь только наметить:
Снизойди, о Дух Святой, И сошли нам в мир с небес Яркий блеск Твоих лучей!
Ты Отец всех кто в нужде, Ты податель всех даров, Светом будь для всех сердец!
Утешитель лучший нам, Милый гость души моей, Сладость и отрада!
Средь тревог - Ты наш покой, В знойный день - прохлада Ты, Осушитель наших слез.
Ты ведь всеблаженный Свет! О проникни в глубь сердец Всех кто верует в Тебя!
Без Твоих могучих сил Как в пустыне наша жизнь, Несвободна и грешна.
Освяти, очисти все, Все, что чахнет, оживи, Все раненья залечи!
Силу дай тому кто слаб, Дай замерзшему тепло И заблудшего наставь!
Всем кто верует в Тебя, В милосердие Твое, Дай в награду семь даров!
Добродетели возвысь,
Доверши спасенье нам,
2
Радость даруй вечную!2
Тихо течет речь песнопения. Чисто внутренним движением. Это - беседа в полголоса. Человеческое сердце, со своею болью и со своею усталостью, обращается к Богу Утешителю и знает, что Он слышит каждое слово и дает ответ. Тут мы чувствуем, что это значит: Бог утешает. Человек часто ощущает Бога всемогущим, страшным и грозным. Но близок Он нам Своею любовью, как мать ребенку, возникшему из ее крови, обнимающему ее своими ручейками, которому ей хочется давать, только давать и самой превратиться в один теплый поток самоотдачи. Об этом любящем Боге в Священном Писании стоит замечательное изречение: «Я хочу утешить вас, как мать свое дитя». Бог хочет быть для нас любовью все понимающей, сочувствующей, себя отдающей.
Человек часто ощущает Бога как высокую и строгую требовательность, как святую непреклонность. Но Он обращен к нам с большей сердечностью, чем самый любящий человек к другому, наиболее им любимому, заключенному в самой глубине его сердца и составляющему средоточие всей его неусыпной заботы. К предмету Своей любви Бог обращен с неиссякаемым, вечно новым, вечно творческим доверием: «Ты существуешь! Ты можешь! И Я даю тебе все, чтобы ты стал тем, что Я в тебя вложил».
Человек часто ощущает Бога далеким, нереальным. И это хуже всего. В мощи и грозности есть величие. В непреклонной требовательности есть сила. Но если у нас Бог расплывается в бессущность, то можно притти в отчаяние! Подумать только: все нас окружающее, дома и деревья, люди и события становятся настолько реальными, что давят на нас со всех сторон, - а Он превращается в голую теорию, в отвлеченное понятие, в пустой звук, в мимолетное настроение... Но Бог-то реален! И каким близким может ощущать Его сердце! Каким несомненным в Его будящей и охраняющей реальности!
Вот почему Бог может утешать. Что такое утешение? Как оно происходит? Конечно, - не рассудком и не по расчету. Уговоры и доводы не утешают, они не согревают. Человек остается тут один со своим горем. Это до него не доходит. Ничего это ему не дает. Утешение есть нечто живое; некая близость, некое творчество, некое начало и обновление. Чтобы утешать, нужно любить, быть открытым и самому перейти в другого, так, чтобы проникнуть в самую его глубину.
Нужно быть зрячим, нужно обладать свободно чувствующим сердцем, способным со спокойной уверенностью находить пути жизни и определять те места, которые ранены или засохли. Нужно иметь тонкость и силу проникать в эти места, достигать до живой сердцевины, до глубоких источников жизни. Утомление - там, и с этими источниками должна соединиться утешающая сердечная сила. Им она должна дать простор, вывести их из самозамыкания, чтобы они могли снова потечь и прокладывать себе путь через внутреннюю засоренность и опустошенность. Вот что такое утешение. Оно пробуждает, возрождает и творит. Оно - и дар, и вместе с тем призыв к другому стать в лучшем смысле слова самим собой. Оно действенно проникает внутрь, но этим самым и освобождает. Оно расправляет, поддерживает, расширяет, но так, что другой сам выпрямляется своей наиболее подлинной силой и начинает заново.