— У тебя не убежит кофе? — спросила я.
— Не убежит. Все под контролем, Джу.
Он подобрал мое платье, его пальцы скользнули по моей ноге, нежно лаская… но его глаза… он думал о чем-то другом.
— Я разбудила тебя, да? — тихо спросила я.
Он наклонился ко мне, совсем близко, губами к моему виску. И теперь я не видела его глаз, только чувствовала дыхание… чуть рваное… совсем чуть-чуть.
— Да. Не думал, что ты придешь так рано. Тебе не спалось?
— Так вышло, — сказала я. — Не стоило?
— Стоило, — сказал он, легонько коснувшись виска губами. — Все, как захочешь.
У него такие теплые губы.
— Все?
— А чего ты хочешь, Джу?
Вопрос…
Я покачала головой. Это было немного больно. Того, чего хочет мое сердце, я не желаю умом. Нет, не стоит.
— Тебя, Тану.
Он тихо фыркнул.
Его пальцы скользнули выше… гладкие ухоженные пальцы, пусть сильные, твердые, но все равно… прикосновения словно чужие. От него даже пахло иначе — кофе, табаком едва уловимо… и какой-то хороший одеколон с тонкими нотками хвои и скошенной травы. Так удивительно.
Словно не с ним.
Я тоже влезла ему под халат, почувствовав, как он напряжено вздрогнул под моими руками.
— У меня там кофе, Джу. Сейчас… Или пусть бежит?
Да плевать ему на кофе.
Пока я размышляла, он гладил меня под платьем, прикрыв глаза. «Все, как захочешь».
Самой бы знать.
— Давай кофе, — сказала я.
Он снова фыркнул мне в ухо.
Отпустил меня, шагнул назад, подошел к столу, заглянул в джезву. Пенка уже поднялась. Добавил гвоздики.
Еще немного.
Достал чашки.
— Возьмем и пойдем в спальню, Джу. В столовой пить кофе скучно, в гостиной со столика мне лень убирать. Пошли сразу на кровать? Там тоже есть, где посидеть. Захватишь чашки?
Его гостиная, его столовая, его спальня… словно он всю жизнь так жил.
Не знаю, в чем дело, но что-то в этом не правильно. Что-то не клеилось. Словно мы старательно обходим что-то важное, стараемся не замечать. Но оно совсем рядом.
Я видела, он тоже чувствовал это.
И он был прав, стоило прийти на час, чтобы только на быстрые ласки осталось время, без лишних мыслей, без кофе, без испытывающих взглядов в глаза.
Я шла за ним, с чашками в руках, глядя в его напряженную спину.
Глядя, как он пододвигает столик. Как разливает кофе. Садится рядом.
Нужно ведь о чем-то поговорить?
О чем?
Правду?
Я скучала без тебя, Тану. Я ненавидела себя. Я молила всех богов, чтобы там, на своей войне, ты остался жив.
И что потом?
Я не хочу ворошить прошлое.
А он берет чашку и долго сидит, глядя перед собой, закусив губу.
Я беру тоже.
Удивительно вкусный кофе. Как я люблю…
Я…
Я все еще люблю тебя, Тану. Уж самой себе нужно найти силы признаться.
Не стоило приходить… Иначе расплачусь. Даже не знаю, что со мной.
— Аланта от тебя без ума, — сказала я, пытаясь прогнать наваждение. — Очень надеется стать однажды тианте Гратто.
Итан сморщился, словно ожидал совсем другого.
— Я не собираюсь жениться, — сказал он.
Это прозвучало так, словно не на Аланте, не сейчас, а совсем.
— Я думала, ты давно женат, — сказала я. - Столько лет прошло. Ты же всегда хотел большую семью, кучу детей, чтобы висли на тебе и требовали сказок… семейные обеды…
Он дернул плечом.
— Не вышло… — бросил на меня взгляд, облизал губы. — Как-то все не до того было.
— Строил карьеру?
— Вроде того.
Он помолчал немного, поставил чашку, залез с ногами на кровать.
— А ты сама, Джу? Ты снова свободна.
Мне было страшно от таких вопросов. Мне все казалось — то, что стоит за ними, может снова причинить боль нам обоим. Или он о другом?
— Фаурицо просит моей руки. Я думаю согласиться.
Итан нахмурился.
— Фаурицо Вендос? Этот толстый старик с отдышкой и больными ногами? Что ты будешь с ним делать?
— Он не так уж и стар. К тому же, у него ткацкая фабрика и красильный цех, апельсиновая роща за городом. У него большой дом…
— Ради денег?
— Ради денег, — согласилась я. — Он в курсе, все честно. Он говорит, что в его возрасте это уже не так важно, но хочется, чтобы рядом была красивая женщина. Выходить в свет… да и просто обедать в одиночестве ему надоело.
— Обедать? Я его понимаю, — усмехнулся Итан. — Пожалуй, еще немного, и начну думать так же.
— Ты можешь жениться на женщине, которая будет любить тебя просто так, не ради денег. Которая родит тебе детей и будет с тобой счастлива.
У него дрогнули ноздри.
Он кивнул — может. Он знает, что нравится женщинам, и даже не как императорский советник, а как мужчина. Любая будет счастлива выйти за него…