Во многих странах мира символом Нового года до недавнего времени был Дед Мороз. Каждый народ называл его по-своему, иногда очень смешно: Йолупукки (финны), Дэда Мраз (хорваты), Ноэль Баба (турки), Пер Ноэль (французы).
Кажется, что этот добрый старик с белоснежной бородой существовал всегда, однако символом новогодних праздников он стал лишь около 200 лет назад. Образ Деда Мороза складывался постепенно, и каждый народ вносил в него что-то свое исконное, но обязательными его атрибутами были белые усы и борода, рукавицы и мешок с подарками.
Вот, собственно, из-за этого самого мешка с подарками и произошла очередная путаница, приведшая к тому, что в Англии и Америке традиционного Деда Мороза стали называть… Санта Клаус. А потом и во многих других странах так же: Санта Николас (в Бельгии), Святы Микалаус (в Чехии), Сайте-Каас или Синтер Клаас (в Голландии). Все эти имена переводятся на русский язык одинаково – Святой Николай.
Кто же был этот самый святой Николай, которого почитают во всем мире, хотя и в абсолютно придуманном образе? Ответ на этот вопрос дает его жизнеописание или, говоря церковным языком, его житие.
Будущий святой родился около 270 года в городе Патаре, в Ликии, на южном берегу Малой Азии (сейчас это территория Турции). Его родители были знатны и богаты, но до глубокой старости не имели детей. По их горячим молитвам Господь даровал-таки им сына, которого они назвали Николай, что значит «побеждающий народ».
С юных лет почти все свое время мальчик проводил в церкви, в более зрелом возрасте принял сан священника. Когда его родители умерли, оставив Николаю богатое наследство, для него не было никакого сомнения в том, что оно должно быть употреблено для помощи нуждающимся. Такой случай вскоре представился.
Неподалеку проживал некогда знатный и богатый человек, впавший теперь в крайнюю нужду. Исчерпав все возможности для выхода из тяжелого положения, он решился на крайнюю меру: поступиться честью своих трех красавиц-дочерей. Узнав об этом, святой Николай решил им помочь. Трижды по ночам он подкрадывался к их убогому жилищу и бросал в окно по мешочку с золотом. Вскоре все сестры удачно вышли замуж, торговые дела купца пошли на лад, и он в свою очередь стал тоже помогать людям.
Когда Николая возвели в сан епископа города Миры, он остался таким же добрым, отзывчивым и заботливым. Двери его дома не закрывались – он одинаково помогал и сильным мира сего, и беднякам; был отцом сиротам, кормильцем нищих, утешителем плачущих, заступником обижаемых…
Святой Николай скончался в 342 году, но его кончина не прекратила благодеяний: бесчисленные чудеса, одно удивительнее другого, не переставали и не перестают совершаться для всех, кто призывает его святое имя.
Особое почитание святого Николауса в Германии началось уже c VI века, в Риме – с VIII века, а потому уже в Средние века здесь и в других странах Европы установился добрый обычай: в Николин день, 19 декабря, дарить детям подарки, следуя его примеру.
Но вот незадача: когда через две с небольшим недели затем наступало Рождество Христово со своими «подарочными» традициями – волхвы, нашедшие с помощью путеводной звезды Младенца Христа, преподнесли Ему в дар золото, ладан и смирну, – без подарков опять обойтись было невозможно.
А потому со временем обе эти «подарочные» традиции соединились воедино, став в конечном итоге непременным атрибутом рождественского праздника. А святой Николай превратился в… доброго волшебника, дарящего детям подарки (вспомните эпизод из его жизни с мешочками золота) и исполняющего их заветные желания. И уже с Х века немецких детей поздравлял именно Санта Клаус, в Польше с XIII века уже от его имени в школах раздавали стипендии.
Дальше – больше: со временем этот Санта Клаус просто «подмял» под себя и Деда Мороза (Новый год ведь второстепенный праздник), хотя и сохранил некоторые детали его внешнего вида. Сегодняшний Санта Клаус – совместное детище голландцев (так сказать, законодателей «моды»), американцев и англичан. Над ним мучились долго: то закутывали в плащ, то придавали ему облик стройного курильщика-трубочиста, подбрасывающего свои подарки через дымоходы, то изображали с пышными бакенбардами, одетым в меха с головы до ног… Бороду нарисовал ему в 1860 году американский художник Томас Найт. Затем его одели в красную шубу, отороченную мехом. Образ добродушного толстяка с непременным мешком с подарками придумал англичанин Тенниел.
А потом как-то незаметно этот вездесущий Санта Клаус стал (ни много ни мало) символом Рождества! Первое его появление в этом качестве случилось в 1885 году в Америке: на первой рождественской поздравительной открытке (по примеру англичан) уже был нарисован он – в красных мантии и шапочке, с белыми бакенбардами и густыми бровями, с красным носом и мешком, полным подарков.
Еще через 50 лет, в 1931 году, по заказу кампании «Кока-кола» (нужна была неизбитая торговая марка нового газированного напитка) художник Хеддон Сандблом в рамках рекламной акции «Санта Клаус тоже пьет кока-колу!» немного «модернизировал» знакомый всем образ. Он придумал некий гибрид гнома с Дедом Морозом – в красном колпаке с белой опушкой и красных же коротком кафтане и штанах с бутылкой кока-колы, естественно. Придумка оказалась весьма удачной – с того времени этот полугном-полудед является еще и «лицом» этой кампании, обороты которой от этого только «набирают ход».
Бог с ними – с «Кока-колой» и ее капиталами… Удивляет другое: почему «ее лицо» все еще носит имя святого Николая и является рождественским символом? Не кощунственно ли это?
Правда, в последних числах уходящего 2006 года СМИ (в частности, газета «Труд» от 26 декабря) преподнесли читателям своеобразный предрождественский подарок, сообщив о том, что отныне в Германии и Австрии запрещено использовать Санта-Клаусский бренд в рождественской символике — «по христианской традиции подарки под Рождество раздаёт Святой Николай, а вовсе не англоговорящий дед в красных одеждах». Хорошо бы, чтобы только этими двумя странами это запоздалое начинание не ограничилось!
Разница между православной и римско-католической Пасхалиями
По сложившейся церковной традиции, согласно правилу I Вселенского Собора 325 года, христианская Пасха должна отмечаться в первое воскресенье после первого полнолуния после весеннего равноденствия. В связи с несоразмерностью солнечного и лунного циклов, которым она сопоставляется, дата праздника с годами смещается по временной шкале в пределах с 22 марта по 25 апреля по юлианскому календарю. Практически на каждый год она определяется расчетным путем.
Юлианский календарь, которым пользуется Православная Церковь, основан на солнечно-лунной системе отчета в результате чего год получается длиннее на 11 минут 14 секунд года астрономического. Из-за этого день солнечного равноденствия, который в 325 году был 21 марта, к концу шестнадцатого века сместился на десять дней назад, то есть на одиннадцатое марта.
Недовольная этим смещением и тем, что Пасха может каждый год может иметь «колебания» в дне празднования, Римо-католическая церковь в 1582 году провела реформу и ввела, так называемый григорианский календарь по имени папы Григория XIII, смысл которой сводился к переходу исключительно на солнечную систему отчета. Конкретно реформа выразилась в том, что летоисчисление в 1582 году было механически перенесено на десять дней вперед, то есть днем весеннего равноденствия опять стало 21 марта.
Это стремление к точности оказалось неоправданным в свете евангельских событий, так как в григорианском календаре христианская Пасха иногда приходится вместе с еврейской или даже раньше нее. В частности, с 1851 по 1951 год католическая Пасха случалась прежде еврейской 15 раз. Согласно же канонам Православной Церкви это считается недопустимым: Пасха всегда должна праздноваться после иудейской пасхи, ибо Господь воскрес в первое воскресенье после нее.