Поелику ум, будучи медлен и ленив, не может сам собою приходишь в действие, то ему нужно быть приводимым в движение кроткими ветрами страстей, могущими предохранить его, чтобы он не уподобился стоячим водам и не испортился; ибо они нужны для здравия души , как кругообращение жизненных духов для здравия тела; они сохраняют его в жизни, крепости и силе, и душе невозможно отправлять свойственные ей действия без их вспомоществования: сии движения даются нам с нашим бытием; они суть малые духи, родящиеся и умирающие с нами; для одних они нежны, сговорчивы и кротки; для других своенравны и необузданны; но никогда не бывают столь сильны, чтобы разум не мог править ими и рассудок руководствовать их.
Вообще заметна довольно точная соразмерность между силою разума и страстей; величайшие гении обыкновенно имеют самые сильные страсти, так как с другой стороны, слабейшие умы вообще имеют и страсти слабее; да и прилично, чтобы бешенство коней не превышало силы правящего ими. Молодые люди, не показывающие некоторой необузданности в страстях своих, мало подают надежды, чтобы они когда либо могли что нибудь значить; огонь молодости со временем утихнет, и это есть такой порок, если только можно так назвать его, от которого мы всякой день исправляемся; но нет сомнения, что если человек не имеет огня в молодости, то в старости он едва ли сохранит даже некоторую теплоту. Потому мы должны быть весьма осторожны, чтобы, думая привести страсти в порядок, совсем не угасить их; что значило бы погасить свет души: ибо как будучи без страстей, так и увлекаясь ими, человек равно становится слеп. Чрезвычайная строгость, употребляемая в большей части наших училищ, производит то пагубное действие, что она переламывает пружину души и без всякого сомнения губит большее число отличных дарований, нежели сколько может оных усовершенствовать. Всеконечно это великая ошибка, будто бы страсти должно приводить в такую полную покорность; потому что небольшие беспорядки надлежит иногда не только сносить , но даже и поддерживать, поелику они часто сопровождаются величайшими совершенствами. У всех великих гениев к добродетелям примешаны недостатки; и они подобны горящей купине, в которой между пламенами находятся терния.
И так поелику страсти суть начала человеческих действий, то мы должны стараться обходиться с ними так, чтобы, сохраняя их силу, держать их строго в своих повелениях; мы должны управлять ими более, как свободными, нежели как невольниками , дабы, имея в виду соделать их послушными, не сделать их низкими и неспособными к достижению тех великих целей, для коих они предназначены. Что до меня касается , то я должен признаться, что никогда не мог иметь уважения к той секте философов, которая столь сильно настаивала на совершенное равнодушие и неподверженность никаким страстям; ибо мне кажется весьма несообразным, чтобы человек совлекался человечества для приобретения душевного спокойствия, и искоренял самые начала деятельности, потому только, что они могут произвести худые действия.
