Я вопросительно поглядел на неё.
- Если бы матери пришлось выбирать между тобой и Юрием Львовичем с Таней, ты ведь не сомневаешься, что она выбрала бы тебя?
Я ничего не ответил. Такой хороший вопрос не приходил мне в голову.
Бабушка вдруг, как маленького, стала гладить меня по голове и, как бы противореча самой себе, сказала:
- Я понимаю тебя, Серёжа. Сама когда-то такое пережила.
И бабушка рассказала, как плакала, когда женился её брат. И ушёл от них.
- Он был намного старше меня,- говорила бабушка.- Я-то в школу только пошла, а он уже работал. Кондуктором в поезде. Бывало, жду его не дождусь. Из каждой поездки каких-нибудь гостинцев везёт. А я ему песни пела.- Бабушка грустно улыбнулась и продолжала:- А тут брат женился и ждать стало некого. Только разве в гости придёт. А я не стала дожидаться, сама пошла. Встретили они меня как дорогую гостью. За стол усадили. Угощение поставили. Сами же ушли в сени и вот смеются над чем-то. А у меня слёзы градом в тарелку сыплются. Горько за брата. Вроде бы чужим стал. Разумом понимала, что так и должно быть. А сердце не соглашалось.
Потом бабушка внушила мне, что надо подумать о матери. Уже восемь лет как умер мой отец, а она всё одна. И в кино. И в гости. Подруги её вдвоём, а она всё одна.
- Вот тебе кажется, что ты её любишь,-говорила бабушка.- А ведь если человека любишь, то должен счастья ему желать. Любовь, Серёжа, серьёзная штука. Человек, который по-настоящему любит, думает не о себе, а о том, кого любит.
Бабушка умолкла и думала о чём-то своём. А во мне стали бороться разум и сердце. Разум начал понемногу принимать Юрия Львовича, хотя сердце ещё не соглашалось. Что же касается Таньки - ни разум, ни сердце её не принимали.
Однако бабушкины разговоры подействовали. И когда мама спросила, как я смотрю на то, если Юрий Львович с Теней придут к нам жить, мой разум сказал: «Пусть приходят». А сердце промолчало.
СОН В ЛЕСУ
Кажется, всё зависело от моего согласия. Потому что дальнейшее совершилось очень быстро.
Однажды утром к нам позвонили. Я открыл и увидел незнакомую женщину. Она была такая полная, что занимала весь проём двери. Если она захочет войти, мелькнуло у меня .в голове, то сначала придется снять шубу.
- Мы по объявлению,- сказала она.
Я ничего не понял, но бабушка пригласила заходить.
За спиной женщины стоял мужчина. Оказывается, они пришли смотреть нашу квартиру. Спросили, как-давно делали ремонт. Не текут ли краны.
Как печёт духовка?- спросила полная женщина.
Исправно,- сказала бабушка.- Как раз пирог пекла. Хотите попробовать?
- Я вам доверяю, дорогая,- кивнула женщина и подошла к окну.
- А берёза вам не мешала1 Летом она темнит комнату.
Бабушка пожала плечами, а мне захотелось накри чать, нагрубить и толстой женщине, и бабушке. Как не понимает бабушка, что нельзя меняться квартирой с такими людьми. Они ведь погубят берёзу, которая столько лет тянулась до нашего окна.
Но у мамы с бабушкой были иные заботы. После того как люди сказали, что согласны на обмен, бабушка с мамой приуныли.
- Все-таки боязно. Вдруг не уживёмся?- поглядела мама на бабушку.
- Что делать,- вздохнула бабушка.- Если б знал где упасть - соломки бы подложил.
Из этого разговора я понял, что у мамы и бабушки сердце тоже спорит с разумом.
Но если они в чём-то сомневались, то я знал наверняка, что с Тенькой не уживусь. Только нельзя об этом говорить ни маме, ни, тем более, бабушке.
Поэтому на другой день после школы я пошёл в лес. Я шёл и думал о том, что у каждого человека должен быть друг, которому можно было бы всё рассказать.
У меня был друг Валька. Но, оказывается, даже самому близкому другу можно рассказать не всё. Не мог я сказать Вальке, что мама выходит замуж. Может быть, сказал бы, если б речь шла только о Юрии Львовиче. Но о Таньке ... О Таньке просто язык не поворачивался.
Увязая в снегу, я пробрался к сосне. Она стояла задумавшись. А может быть, дремала, как та сосна, что «на севере диком стоит одиноко».
Я разгрёб снег, сделав что-то вроде скамеечки, подложил портфель и сел.
В лесу было тихо и светло. Он был освещён снегом. Я представляю, что пришёп в царство Снежной Королевы, где всё заколдовано. Даже сосна. Но от прикосновения моих тёплых ладоней она оживает, и я могу с ней разговаривать. Говорю, что мы скоро переедем на новую квартиру, потому что мама выходит замуж. Что с нами будет жить Танька. А мать у неё умерла.
Оказывается, сосна знала, что такое смерть. Это и понятно. Прямо перед ней лежало спиленное дерево
Потом я сидел молча. Было немного грустно. В голову приходили разные мысли. Я представлял себя деревом. Это так трудно. Всю жизнь стоять на одном месте. И жить несбыточной мечтой дотянуться до звёзд.
Я сидел долго, так что холод начал пробиреться за воротник и даже в валенки.
И вдруг я увидел Таньку и моего друга Вальку.
Они бежали по просеке. Негибелись. хватая снег, и бросали друг в друга снежки. Потом они увидели меня и тоже бросили снежком. Я вздрогнул и открыл глаза. Ни Теньки, ни Вальки, понятно, не было. Однако за воротником было полно снега. Я поднял голову. Надо мной качалась ветка. Значит, это сосна сбросила на меня снег. Оказывается, я заснул, а она разбудила. А может быть, ей стало тяжело, и она сбросила с ветки снег.
В НОВУЮ ЖИЗНЬ
С тех пор как мама окончательно решила выйти замуж, в доме появилось полно хлопот. Вытаскивали из шифоньера вещи. Чистили. Вытряхивали. Бабушка целыми днями что-то чинила. Было такое впечатление, будто всё внезапно прохудилось.
Конец этому положила та женщина, что приходила менять квартиру.
- Мы готовы,- коротко сказала она.
- И мы,- ещё короче ответила бабушка.
Этот разговор окончательно повернул меня к новой жизни. И вот я прощаюсь с комнатой, в которой жил с самого рождения. Все вещи уже вынесены. Остаётся лишь то, чего взять невозможно. Стены. Спящая за окном берёза. И тёплая солнечная дорожка на полу, по которой я входил в новый день.
Всё это оставалось. И в то же время, всё это я уносил с собой. В своей памяти. Уносил и самого себя. Не теперешнего, а того, маленького, с бабушкиными сказками, которые заставляли горевать и радоваться.
- Серёжа, ты что, ещё не собрался?- заглянула в комнату бабушка. Но, видно, поняла моё состояние и сказала:- Дай-то бог, чтобы всё хорошо было на новом месте.
У дома бабушка попрощалась с женщинами, и Юрий Львович помог ей сесть в кабину. Сам же легко запрыгнул в кузов.
Мама сказала, что мы с ней поидем пешком, потому что дом, в который переезжали, был почти рядом. И я радовался, что хоть учиться оставался в своей школе.
Новую квартиру я не видел, но из разговоров представлял, какая она большая. Целых четыре комнаты.
Дорогой я понял, почему мы пошли пешком. Маме нужно было поговорить со мной.
Она сказала, что мы с бабушкой будем жить в одной комнате, как в старом доме.
Я, конечно, не возражал. Но, когда узнал, что у Таньки будет огдепьнея комната ... даже остановился. Все привилегии для Таньки.
- Юрий Львович хотел, чтобы в ней жил ты,- сказала мама,- но я считаю, что так будет правильнее. Таня должна привыкнуть к нам. К тому же она занимается музыкой. И ещё, Серёжа, у неё недавно умерла мать.
- Я не собираюсь с ней драться,- сказал я.
Остальной путь мы прошли молча.