“Громадные глыбы гранитогнейса нельзя было назвать обнаженными в полном смысле этого слова. Их открытые поверхности представляли достаточно пеструю картину. На площадках в несколько квадратных метров можно было наблюдать целую систему своего рода “микроландшафтов”. Здесь были участки, лишенные заметной простым глазом растительности. Они были как будто покрыты тонким ржаво–бурым налетом, который, однако, не скрывал зернисто–кристаллической структуры породы. В других местах этот налет отсутствовал, и поверхность выступала, как свежий излом породы, но еще больше было участков, покрытых лишайниками. Некоторые из участков были с различными по окраске так называемыми “накипными” лишайниками, так крепко внедрившимися в породу, что отделить их можно было только соскабливая вместе с частицами породы, другие участки были с “листовыми” лишайниками, прикрепленными к породе лишь в одном месте “куста” и простирающими над ней свои пальчатообразно расположенные пластинки; иные были с пластинками, прикрепленными в нескольких местах, причем величина и окраска этих пластинок были весьма разнообразны. Наконец, более или менее ясно выраженные впадины на поверхности глыб часто были заселены уже щетками и подушками темно–зеленых мхов. Из глубоких трещин, местами растрескавших глыбы, равно как и из расщелины между глыбами, нередко поднимались сосновые деревца”.
Более внимательное изучение этих “микроландшафтов” позволило Полынову нарисовать следующую вероятную картину расселения растительности. Одними из первых поселенцев на скальной породе стали накипные лишайники. На подготовленном ими субстрате развиваются лишайники с листообразными пластинками, под которыми всегда имеется некоторый, хотя и ничтожный, слой темного порошкообразного вещества, так называемый “мелкозем под лишайниками”. При этом не исключается возможность смены одних лишайников другими. На трупах лишайников появляются мхи и под ними обнаруживается уже более заметный слой темного мелкозема. Темный порошкообразный материал, постепенно заполняющий трещины в глыбах и расщелины между ними, становится областью распространения корней “скальной” сосны. Этот порошок, с одной стороны, — смесь продуктов гумификации и минерализации лишайников и мхов, а с другой — смесь остаточных элементов породы после разрушения ее поверхности лишайниками и мхами и усвоения ими изъятой из породы минеральной “пищи”. Возможно, что первопоселенцами на скальных породах были микроорганизмы, однако Б. Б. Полынов приходит к выводу о том, что лишайники способны не только механически разрушать скальные породы, но и использовать минеральную пищу непосредственно из кристаллических минералов, слагающих породу. Исследования разрезов почв у подошвы описанных скалистых выходов гранитогнейса и ниже, проведенные участниками этой экспедиции, свидетельствуют о том, что формирование профилей таких “неполных” почв происходит главным образом за счет погребения обломков щебня тонким мелкоземлистым материалом, снесенным или смытым с поверхности скал и окрестных камней, на которых он создается благодаря неизменной и неуклонной работе лишайников.
Эти исследования позволили Б. Б. Полынову утверждать, что превращение породы в рухляк не есть стерильный процесс и само образование рухляка происходит при активном участии организмов.
К сожалению, эти интереснейшие исследования были прерваны войной.
После войны сотрудники и ученики Б. Б. Полынова опубликовали серию работ о первичном почвообразовании на скалах, закрепив приоритет нашей науки в вопросе об эмбриогенезе почв.
Интересные работы, доказывающие участие микроорганизмов в первых стадиях выветривания минералов, были проведены ученицей Полынова М. А. Глазовской. В высокогорной зоне Тянь–Шаня, где хозяйничают ледники и голые гранитные скалы без всяких признаков жизни, она обследовала отслаивающиеся выветренные корки гранита. На нижней стороне такой корки были обнаружены не только сине–зеленые водоросли, которые обычно являются первыми поселенцами, но и богатая бактериальная флора, и низшие грибы. Кроме того, М. А. Глазовская ставила эксперименты по искусственному развитию микроорганизмов в питательных средах, где вместо того или иного питательного элемента, вводимого обычно в виде солей, она использовала его первоисточник в форме магматического минерала: вместо калия — ортоклаз, вместо магния — роговая обманка, вместо фосфора — апатит. Все эти опыты в отличие от контрольных показали прекрасное развитие микроорганизмов и разрушение минералов.