Дедушка
Я уже месяц работала в морге, когда мне приснился сон об ожившем на столе мужчине. Я вступила в эту область, пускай я уже была опытным специалистом, но времена изменились. Изменились и условия. Если в предыдущих миссиях мне приходилось иметь дело с большими, спрятанными от лишних глаз могилами, то в Косово, согласно свидетельствам очевидцев, происходило посмертное вмешательство в захоронения, иначе говоря, могилы разоряли. Останки выбрасывали из могил или же прятали, делая все, чтобы максимально затруднить опознание похороненных. Некоторые из вернувшихся в Косово обнаруживали тела прямо на улицах и самостоятельно хоронили их. По приблизительным оценкам, останки нескольких тысяч человек были разбросаны по всевозможным тайным местам захоронения. Чтобы исполнить наш мандат, требовалось рассредоточить судмедэкспертов с нашей базы в Призрене по всему краю Косово. Хосе Пабло разделил нас на несколько полевых групп, в каждой из которых был свой руководитель и начальник службы безопасности.
Первым моим руководителем группы был Волли Волмаранс, офицер из южноафриканской полиции. Обычно все группы собирались на стоянке ресторана «Лайон» на главной дороге из Призрена, а оттуда либо выезжали одной колонной, либо сразу отправлялись на отдельные объекты – по машине на команду. Наши поездки часто были долгими и начинались рано, и в пути я пыталась учить албанский. Я решила это сделать после того, как дочь моей хозяйки, Флланца, мягко напомнила одному коллеге по команде, приветствовавшему ее словами «Добар дан», что, хотя все в Косово знают сербский, албанцы-косовары теперь говорят только по-албански. Поэтому для общения с местными жителями, работавшими с нами в поле, я выучила несколько фраз. Например, переводчик Азвен научил меня говорить Prit, ju lutem, что означало «Подождите, пожалуйста», а Флланца фразам Tung и Note e mire – «Привет» и «Спокойной ночи». Во время тех поездок я заметила, что земля выглядит мирно, будто здесь и не происходило ничего ужасного, а вот дома говорят о другом. Представьте себе: стоит ряд зданий вроде бы целых, но, приглядевшись, видишь – на месте окон зияют дыры, повсюду пятна сажи. Эти дома горели.
В день, когда я впервые попала в город Дьякова, я, кажется, поняла, что собой представляет пожар как системное явление. Мы поехали туда, чтобы забрать саперов и сотрудников службы безопасности с итальянской базы КФОР. Уже в пригороде нам начали попадаться руины огромных зданий. В самом городе разрушения поначалу показались мне менее масштабными, хотя взорванные магазины вдоль дороги с грудами обломков и мусора внутри искореженных стен наводили ужас. Проезжая через старый город, я заметила новые магазинчики и офисы на центральной улице, построенные из обработанного дерева. Однако соседние улицы и кварталы лежали в руинах. Крыши многих домов были покрыты синим брезентом. Как и в Хорватии, там жили люди.
Наша поездка в тот день закончилась в поле возле реки: во время войны здесь шли самые активные боестолкновения с сербской армией. Нам предстояло провести здесь предварительное обследование местности. Довольно скоро мы наткнулись на обрывок мужских брюк и кость голени, торчащую прямо из-под камней. Рядом обнаружился череп с огнестрельным ранением. Тем временем неподалеку, возле дома на холме, нашу колонну уже ждали военные саперы и несколько больших армейских грузовиков. Саперы обозначили флюоресцентной розовой краской границы очищенной от мин зоны. Здесь мы раскопали земляную насыпь, но нашли только слои сухой травы и плотный гравий под ней. Местные поля хорошо подчистили овцы. Пастухи, похоже, были рады нашему временному соседству. Их большие дружелюбные собаки навещали нас, а сами они играли время от времени на флейтах, и я немедленно вспомнила «Людей ветра» – документальный фильм моих родителей, посвященный кочевым пастухам Ирана. Пара военных вертолетов, пролетевших над головой, показалась чем-то совсем чуждым.
В первые две недели миссии, совпавшие с началом весны, стояла необычайно приятная погода: легкие облака плыли по небу, светило яркое, но еще не жаркое солнце, дул легкий ветерок, немного усиливавшийся к вечеру. Косово – это действительно прекрасный регион. С места нашей работы отлично были видны горы, за которыми лежала Албания. А вот прямо у наших ног пролегали окопы, в которых в 1999 году сидели сербские снайперы, стрелявшие по бежавшим в эти горы косоварам.
Вскоре судмедэкспертам пришлось переместиться с этих спокойных сельских мест на кладбища, чтобы заняться эксгумацией как известных, так и безымянных захоронений. Возле некоторых могил стояли деревянные столбики с перевернутыми чашами – по обычаю, эти чаши стояли так год после погребения.