– Я знаю, что вы интересовались затруднительным положением работающих детей, ваша светлость. Вы знаете, что лорд Хартвейл как раз собирает информацию по этому вопросу?
Саймон кивнул, когда мужчина начал обсуждать тему, которая его весьма интересовала. Но даже слушая лорда Хартвейла, он не мог не смотреть через весь длинный стол на Лилиан.
Энн права. Когда дело касалось любви и брака, у них с Рисом мнения расходились. И поскольку у него есть только один шанс стать счастливым со своей избранницей, он будет настоящим глупцом, если проигнорирует первое и по-настоящему сильное влечение, которое когда-либо испытывал к женщине.
В конце концов, у него есть две долгие недели, чтобы как следует узнать мисс Мэйхью. Возможно, за это время он выяснит, почему она так свирепо смотрела на него, даже когда краснела в ответ на его улыбку.
Глава 4
– Последнее, чего мне сейчас хочется, так это идти на пикник. Я не затем сюда приехала, – со стоном протянула Лилиан, наблюдая, как Мэгги завязывает пояс на платье Габби. Закончив, горничная присела перед обеими девушками в легком книксене и покинула комнату.
Габби повернулась к подруге:
– Ты должна быть осторожнее, Лилиан. Ты же знаешь, как слуги любят посплетничать между собой.
Та в ответ только фыркнула:
– Отлично, возможно, я просто покажу им все доказательства вины Роджера Крэторна, которые смогу найти, а потом пусть они говорят. Сплетни слуг – источник половины новостей, которые появляются в свете.
– Лилиан… – в тоне Габби послышалось предупреждение.
– Очень хорошо, – сквозь стиснутые зубы проговорила Лилиан. – Я понимаю твои опасения. Однако, у меня нет никакого желания протопать через всё поместье и провести полдня, слушая, как женщины воркуют над Саймоном и с умилением вспоминают его отца. Вчера за ужином это выглядело просто нелепо. Даже невеста его лучшего друга смеялась над каждым словом Саймона, как будто он – самый интересный мужчина в стране.
Девушка скрестила руки на груди, в то время как в её голове всплыл непрошенный образ очень красивой леди Энн Дэнверс. У девушки была привлекательная улыбка, и Саймон казался полностью поглощённым их беседой.
Брови Габби медленно поползли вверх:
– Понимаю.
Это слово повисло в воздухе между ними, и Лилиан в замешательстве уставилась на подругу. Что она имела в виду?
Наконец, Габби пожала плечами:
– Ну, если ты не хочешь присутствовать на пикнике, я могу принести за тебя извинения. Небольшая головная боль должна освободить тебя от необходимости присоединиться к нам.
Лилиан драматическим жестом поднесла пальцы ко лбу:
– Я и в самом деле чувствую приступ боли.
Рассмеявшись, Габби потянулась к подруге и сжала её руку:
– Очень хорошо. Я всё объясню гостям и хозяину. Но не могла бы ты пообещать мне одну вещь?
Лилиан наклонила голову:
– Да?
– Если вдруг твоя головная боль пройдёт, и ты решишь обыскать дом…
Лилиан рассмеялась. На её счастье, Габби, похоже, знала свою подругу слишком хорошо.
Габби продолжила:
– Будь осторожна. Вчера слуги были заняты, а гости отдыхали. В доме было так безлюдно, как вряд ли когда-либо ещё будет, и всё равно лорд Биллингем тебя обнаружил. Как только гости сегодня уйдут, домашняя прислуга ещё больше насторожится, если обнаружит, что кто-то блуждает по комнатам. Я бы не хотела, чтобы у тебя были неприятности.
Лилиан кивнула. Габби высказала только то, что беспокоило её саму. Когда у неё появилась возможность приехать сюда и заняться поисками, она, на самом деле, до конца не понимала, что это могло за собой повлечь. У девушки не было никакого опыта в ведении тайных поисков, и в действительности она не была уверена, что сможет отыскать то, что ей нужно.
– Я буду очень осторожна, – пообещала Лилиан. Последнее, в чем она нуждалась, так это чтобы кто-нибудь ошибочно принял её поиски за попытку ограбления или прочую подобную чушь.
– Я уже должна идти. Подожди хотя бы четверть часа, прежде чем начинать действовать, что бы ты ни собиралась предпринять. – Быстро поцеловав подругу в щеку, Габби торопливо покинула комнату.
Лилиан прошла в небольшую гостиную, которая была частью их комнаты, и опустилась в кресло рядом с камином, откуда могла наблюдать за ходом часов, стоявших на каминной полке. Каждое прошедшее мгновение казалось ей вечностью.