Он шёл с одной из девушек и её компаньонкой. От странного напряжения желудок Лилиан сжался, но она отказалась отвести взгляд и признаться даже самой себе, что ей не нравилось то, что он обращал своё внимание на кого-то еще в их компании.
– Конечно, есть о чем, – надавила подруга. – Он специально задержался, чтобы проведать тебя, так или иначе убедил тебя идти с ним, а потом вы вдвоем шли к месту пикника. Что-нибудь интересное должно было произойти.
На минуту Лилиан закрыла глаза и попыталась стереть из памяти всё, что перечислила Габби. Весь день она старалась забыть утренние события, но у неё ничего не получалось. Эти самые мысли изводили её с тех пор, как несколько часов назад она рассталась с Саймоном. Воспоминания о том, как весело было его дразнить, когда он предложил остаться и позаботиться о ней. Или каким искренним казалось его беспокойство, когда он справлялся о её самочувствии.
Но главным образом она провела время, обдумывая слова Саймона о его семье. Лилиан была тронута его добрыми чувствами к сестре. Когда-то они с братом были так же близки, и она ужасно скучала по Джеку.
Саймон к тому же высоко отозвался об отце, что её совсем не удивило. В конце концов, то, что покойный герцог был порядочным и любезным, было общепринятым мнением. Но когда так говорил Саймон, он, кажется, действительно верил в это.
И это означало, что он совершенно ничего не знал о своем отце. В этом случае, если она преуспеет в поисках и раскроет правду, то полностью уничтожит его. Но это могло означать и то, что Саймон был таким же законченным лгуном, как его отец, и был настроен продолжать разыгрывать фарс о достойном всяческих похвал Роджере Крэторне.
Ни один из этих вариантов ей абсолютно не понравился.
– Мы просто болтали, – сказала Лилиан, осознав, что Габби ждет ее ответа. – Ничего интересного.
Она не понимала, почему так не хотела рассказывать заслуживающей доверия лучшей подруге о мгновениях, проведенных с Саймоном, но почему-то это казалось неправильным.
Прямо перед ней мать Саймона, вдовствующая герцогиня Биллингем, прошла мимо гостей к своему сыну. Лилиан изумленно наблюдала, как две женщины, сопровождавшие его, отступили в сторону, и мать с сыном, отделившись от идущей по дороге компании, отошли на обочину. Их разговор длился несколько секунд, после чего вдовствующая герцогиня ушла, оставив Саймона смотреть ей вслед.
Когда он повернулся лицом к Лилиан, девушка увидела его недовольно сжатые губы. Она вспомнила последний вопрос, который задала Саймону по поводу его матери. В тот момент она подумала, что он уклонился от ответа, поскольку они добрались до гостей, расположившихся на пикник.
Теперь же она гадала, не было ли чего-то большего в его нежелании рассказывать о здравствующей родительнице. С тех пор, как она приехала в имение, Лилиан не заметила даже намека на теплоту в отношениях между матерью и сыном. На самом деле, герцогиня крайне редко разговаривала с Саймоном.
А это весьма интересно.
Неожиданно Саймон повернулся к девушке, и их взгляды встретились. Под его пристальным взором щеки Лилиан запылали. Она была бессильна против его чар, и у неё перехватило дыхание, когда его глаза потемнели от чувств, сильно отличавшихся от беспокойства, которое отражалось там после разговора Саймона с матерью.
Лилиан неохотно отвела глаза, но чувствовала на себе взгляд Саймона еще несколько секунд, прежде чем он вернулся к гостям, и они направились к дому.
– Вообще ничего интересного, а? – прошептала Габби, когда они вошли в холл, и слуга взял у них шали. – Мне кажется, что если ты не признаешь «интересным» тот выразительный взгляд, которым вы только что обменялись, тогда можно сказать, что ты не знакома со значением этого слова.
Как только её хихикающая подруга последовала за леди, поднимающимися по лестнице, Лилиан прикрыла глаза. Последнее, чего ей хотелось в этом мире, так это новые интересные встречи с Саймоном Крэторном.
И все же этому, по-видимому, суждено было произойти.
Глава 5
Саймон окинул взглядом просторную комнату, в которой располагался кабинет его отца. Покачав головой, он поправил себя. Теперь это место принадлежало ему. Его кабинет. Или, по крайней мере, станет таковым, когда удастся пробраться через нагромождение корреспонденции и документов, которые отец оставил после себя.
Покойный герцог был скрупулезен во всём. И особенно в ведении документации. Он никогда не выбрасывал бумаги, храня подробные записи обо всём, что считал важным. И всё бы замечательно, если бы дело касалось только его собственных мыслей и размышлений на тему важных статей законодательства или писем, имеющих отношение к историческим событиям. И если бы отец не хранил подробные записи о рождении жеребят в совершенно другом поместье. Или письма от эксцентричной и давно умершей тетки отца Полетт, которая распространялась о своем кружке шитья и о скандале, учиненном мужчинами, которые больше не носили парики и комнатные туфли с пряжками.