– Что ты знаешь, Наоми? – жёстким голосом прошептал он.
Она вздрогнула и сжалась, словно от боли в животе.
– Ох, Саймон. Почему бы нам не начать с того, что ты знаешь, а я дополню твой рассказ, – наконец заговорила она. Её голос был полон сострадания и боли, и это словно нож врезалось в его сердце.
Он постарался спокойно рассказал ей о найденных им свидетельствах, уличающих их отца в двойной игре, которую он вёл в политике. О его сомнительных связях и тайных обменах деньгами. И казалось, это нисколько не удивило сестру. И вот он дошел до истории о брошенном сыне.
– Генри Айвз, – тихо повторила Наоми.
Он напрягся.
– Ты знала его имя?
– Как своё собственное, – закрыв глаза, произнесла она, а когда снова открыла их, они были полны слез. – А ты знаешь о других?
Саймон тяжело упал в своё кресло, и воздух со свистом вырвался из его груди. Он ведь подозревал об этом, и его худшие опасения, наконец, подтвердились.
– Были и другие?
Наоми медленно кивнула.
– И как давно ты знаешь об этом? – резко спросил Саймон.
В этот момент Наоми встала и зашагала между кучами документов. Казалось, она едва замечает, куда идет, но каким-то образом ей удавалось обойти стопки бумаг, не уронив их.
– Ты не представляешь, на что это было похоже, – пробормотала она. – Ты думал, твои отношения с матерью были напряженными, но быть её любимицей тоже не очень легко.
Когда Наоми посмотрела на Саймона, от боли у него сжалось сердце.
– Она рассказала тебе свои секреты, его секреты, – закончил он за сестру, когда та, по-видимому, уже не могла продолжать.
Сначала только кивок был её ответом, но прошло много времени, прежде чем она глубоко вздохнула и заговорила:
– Я была её наперсницей, соучастницей в её злодеяниях, и иногда я ощущала себя узницей её ненависти. Какое презрение я испытывала, слушая бесконечные перечисления грехов отца! Но если бы я отвернулась от неё, ей бы было не с кем разделить свою боль. Я боялась, что это доведёт её до сумасшествия, и, кто знает, что она могла бы тогда сделать.
– Ей не следовало так поступать с тобой, это несправедливо! – гневно воскликнул Саймон, вскочив с места.
Наоми вскинула руки в мольбе.
– Ты не знаешь, Саймон, какая у неё была жизнь. Что ей пришлось пережить!
– Тогда расскажи мне. – Он в нетерпении провёл рукой по волосам. – Расскажи, сколько мне ещё предстоит разузнать. Поведай мне о тайнах, которые всё ещё витают над этим домом. Сколько детей бросил наш отец? Сколько раз мне лгали?
Сестра со стоном возвела взгляд к потолку.
– Я хранила их тайны так долго… Я понимаю, что ты заслуживаешь того, чтобы узнать правду, знала это всю свою жизнь, но сама мысль о том, чтобы оказаться тем, кто расскажет это тебе… тем, кто причинит тебе боль…
Она замолчала и, закрыв лицо руками, тихо заплакала, а Саймон смотрел на неё, обуреваемый одновременно гневом и состраданием. Наконец, он пересек комнату и заключил сестру в объятия. Уткнувшись ему в плечо, она ещё некоторое время продолжала рыдать, а он успокаивающе гладил её по волосам.
– Она поставила тебя в трудное положение, ты словно была между двух огней, – заговорил он. – А теперь и я делаю то же самое. Это нечестно, я знаю.
Наоми последний раз всхлипнула и посмотрела на брата снизу вверх:
– Во всём этом нет ничего честного.
– Ты можешь хотя бы указать мне правильное направление? – прошептал он, вытирая скатившуюся слезинку тыльной стороной ладони. – Если для тебя слишком мучительно рассказывать мне всё, не могла бы ты просто отдать мне это?
Она кивнула и ответила тоже шёпотом:
– Я могу дать тебе две подсказки, которые точно положат конец твоим поискам. Во-первых, проследи, куда исчезает мать. Это одно из мест, где ты найдешь правду.
– Это скорее загадка, чем подсказка, – проговорил Саймон, сдерживая ругательство, которое готово было сорваться с губ от разочарования.
– Но есть и прямая подсказка, – мягко добавила сестра. – У отца были важные документы, которые он хранил в потайном месте и думал, что о тайнике никто не знает. Бумаги спрятаны под одной из досок пола под его столом. Когда ты их прочитаешь, ты разгадаешь все загадки.
Саймон посмотрел на заваленный бумагами стол, а затем снова перевёл взгляд на сестру.
– Откуда ты знаешь?
Наоми нахмурилась, и тень страдания пробежала по её лицу.
– Потому что я однажды пряталась в этой комнате, когда он убирал туда бумаги. Через несколько лет, когда я поняла больше, страстно захотела узнать ещё больше, я пришла сюда и прочитала их. – Она протянула руку и коснулась его руки. – В этих бумагах заключены ответы, которые ты ищешь. Я только надеюсь, что ты сможешь вынести всю ту правду, которая выпала на твою долю.