Трейси слегка повернула голову, чтобы незаметно рассмотреть его лицо. Он выглядел таким утомленным, как будто долгое время не высыпался. У нее сжалось сердце — ей было хорошо знакомо это состояние… Но все равно ему нет оправдания, упрямо твердила себе она.
— И ты решил организовать небольшое похищение, — с ядовитой насмешкой сказала она. — А что ты будешь делать, если и это не поможет?
Роджер не хотел даже думать об этом. Он рассчитывал только на успех.
— Я прошу тебя лишь об одном — поговорить со мной. Я должен понять, почему мы с тобой не можем быть вместе, — ответил он. — А требовать, чтобы я перестал тебя любить, это все равно что приказывать Земле прекратить вращаться вокруг своей оси. Это бессмысленно.
Трейси не нашлась, что ответить, потому что ее чувства к нему тоже не изменились. Она не хотела встречаться с Роджером, но не могла выкинуть его из своего сердца.
Видимо, я с самого начала допустила ошибку, вступив с ним в интимную связь, говорила себе Трейси, но не собираюсь усугублять эту ситуацию. Так что разговор, на котором он настаивает, мне не нужен.
— Есть простой выход — забудь меня. Роджер оторвался от дороги и с улыбкой посмотрел ей в глаза.
— Тебя нельзя забыть, принцесса. Разве ты не знаешь об этом?
Трейси отвела взгляд. Роджера тоже невозможно было забыть. Ей не хватало его тепла, его ласки, его любви. Без него окружающий мир казался блеклым. Роджер был источником ее счастья и страданий. Он был для нее всем. И если она потеряет и его, то уже никогда не оправится. Именно поэтому ей нельзя идти на такой риск.
— Далеко еще до дома твоей сестры? — спросила она, желая придать своим мыслям другое направление.
Они уже проехали много миль, но Трейси на глаза не попалось еще ни одного дома. Близость Роджера нервировала ее, и она боялась, что не выдержит и бросится к нему в объятия.
— Минут пятнадцать. Взлетная полоса — это ближайший от ее дома ровный участок земли. Ранчо Ирвингов находится вон за тем холмом впереди. — Роджер кивнул головой на возвышенность, к которой они приближались.
— Но я не вижу ни одного стада, — удивленно заметила Трейси, забыв о своей злости.
Роджер помедлил немного, прежде чем ответить.
— Пол разводит лошадей. — Он понимал, что этими словами запускает бомбу с часовым механизмом, и теперь ему оставалось только ждать, как Трейси отреагирует на них.
Она вдруг почувствовала, что ей стало трудно дышать.
— Лошадей?
После смерти Денниса лошади для нее стали табу.
Роджер тревожно взглянул на нее, но решил продолжить эту тему. Трейси должна встретиться лицом к лицу со своими демонами. Только так она сможет избавиться от них.
— Ты ездишь верхом?
— Когда-то ездила, — ответила она, содрогнувшись.
— Я с удовольствием покажу тебе местные достопримечательности, — деланно беззаботным тоном сказал он.
— Я больше никогда не сяду в седло, — мрачно заявила Трейси, надеясь, что он оставит эту тему.
Но у Роджера были свои планы.
— Почему? — спросил он. От того, скажет ли она правду, многое зависело.
— Разонравилось, — уклончиво ответила Трейси.
Роджер и не надеялся, что она раскроется перед ним так быстро. На это потребуется время, но здесь его у них будет предостаточно.
Когда Синтия позвонила, перед ним блеснул луч надежды. Ему не пришлось долго уговаривать сестру предоставить свое ранчо, особенно когда она узнала, что сможет провести отпуск с мужем. Пол повез лошадей на юг штата, и Роджер организовал все так, чтобы Люсиль могла отправиться к нему, и оплатил ей все расходы. Так что на ранчо они с Трейси будут одни.
Наконец показался дом. Трейси ожидала, что Люсиль Ирвинг будет встречать их, стоя на террасе, но место выглядело безлюдным, и у нее возникло нехорошее предчувствие.
— Где твоя сообщница? — нервно спросила она, когда Роджер подъехал к крыльцу.
— Люсиль уехала к своему мужу. Я буду принадлежать только тебе, принцесса, — с легкой усмешкой произнес Роджер, подтверждая ее самые худшие подозрения.
— Я скорее разделю нору со змеей! — выкрикнула Трейси вне себя от бешенства.
Роджер громко расхохотался и, несмотря на владевшую ею ярость, Трейси вдруг почувствовала, как у нее забилось сердце. Она злилась на себя, но отвести глаз от лица Роджера не могла. Она безумно соскучилась по нему и, понимая, что должна негодовать, не в силах была подчиниться доводам разума.