Разве апология действия, квалифицируемого как «преступление», не карается законом, если преступление мыслится в международном масштабе, а его пропагандистом выступает генерал? Вполне вероятно, что пока его разглагольствования носят характер предположения, генералу Шассену будет дозволено в рамках «атлантического содружества», где французский патриотизм считается обычным национализмом, безнаказанно продолжать свою пропаганду войны, по сравнению с которой показалось бы детской игрой преступное кровопролитие второй мировой войны, а ведь за него поплатились жизнью гитлеры, геринги и геббельсы.
Вполне вероятно… Ибо при демократии, существующей в нашей стране, массы не больше распоряжаются правосудием, чем атомной бомбой. Но если когда-нибудь, к общему несчастью, мечты генерала Шассена перестанут быть только мечтами, если, следуя урокам, «извлеченным» из корейской и вьетнамской войны, а также из средневековых войн со всеми их волшебными превращениями, «рыцари» воплотят в жизнь идеи генерала, он может не сомневаться, что его соучастие в преступлении, его связь с непосредственными реализаторами преступления предстанут как неоспоримый факт. Я тоже имею право делать предположения и утверждаю, что если это произойдет, генерал Шассен и иже с ним будут судимы по законам, установленным для нацистских военных преступников.
Исходя из сущности ваших рассуждений, г-н генерал (ведь, кажется, так принято обращаться к вам?), вы найдете, конечно, как и я, что совет, который я хочу вам дать, более чем умерен: остерегайтесь, как бы ваши мечты не воплотились в жизнь, делайте все возможное, чтобы они остались мечтами, чтобы они не имели никакого отношения к завтрашнему дню. Потому что если завтра, на ваше горе и на горе народов, раздастся преступный сигнал и атомная бомба будет сброшена, вы не сможете отрицать, что теоретически обосновали необходимость ее применения; французский народ не поверит оправданиям: ваши статьи говорят сами за себя.
И не надейтесь, что на этот раз генералы, вроде вас, отделаются испугом и где-нибудь в тихом уголке будут спокойно ждать того дня, когда их пригласят возглавить новый вермахт. Не полагайтесь на судьбу Рамке и Шахта. Действие атомной бомбы нельзя сравнить с действием снарядов Фау-1 и Фау-2, да и судьба военных преступников не будет доверена на этот раз тем, кто однажды так плохо вершил правосудие. Кодекс Нюрнберга порожден конфликтом, до которого никому не пришло бы в голову его установить. Законы составляют сущность юриспруденции, но они подвергаются не менее чудовищным видоизменениям, чем войны.
Остерегайтесь, генерал, как бы ваши мечты не воплотились в жизнь. Не вздумайте осуществлять их. Иначе не найдется на земле убежища,— ни забытого богом уголка, ни крысиной норы, где вы и ваши сообщники по преступлению могли бы спастись, оградив себя законом от гнева народа: он один и творец законов и судья.
Вам и прочим пророкам атомной войны суждено спокойно умереть в своей постели лишь в том случае, если ваши наглые речи не перейдут границ чисто словесного безумия, ведь современная бомба не избирает жертв. От всей души желаю вам мирной кончины.
Она — в ваших руках.