Уже подходя к амбару, я увидела, горящий там свет. Как же я хочу, чтобы все это оказалось моими бреднями и глупостями. Еще два шага до окна. Может, повернуть домой? Уйти пока не поздно? Нет, уже поздно. Можно под окно поставить вот это бревно, залезть на него и заглянуть...
Мир рухнул. Просто разорвался на мелкие куски. Мой мозг все никак не мог осознать реальность происходящего. Мои глаза видели. Но голова отказывалась воспринимать это, как происходящее на самом деле. Бобби и Эмили. Эмили и Бобби. Нет! Я задыхаюсь от слез. Они беззвучно текут по моему лицу. Все должно быть не так! Должна быть Джесс и Бобби! Нет! Нет. Нет... Я стояла и шептала себе под нос. Нет, нет, нет, нет... Мне кажется, я сошла с ума. На краю сознания зародилась мысль: хорошо, что не взяла с собой ружье. Я бы не выдержала. Я бы их убила. Другая часть моего сознания мне шепчет: это было бы слишком просто для них, слишком легко...
Они вместе. Вдвоем. На моем диванчике. Боже! Что он с ней делает? Ведь со мной он никогда так... Я и не знала...Изобретательности им не занимать...
Не знаю, как я дошла домой. Выпила несколько таблеток снотворного. Закрылась в спальне. Уснула.
Утро принесло нестерпимую головную боль. Видимо, потому что переборщила с таблетками, да и наревелась по дороге. Сейчас вот опять вспомнила все. Опять мне плохо. Нет, рыдать я больше не буду. Пока не буду. Надо выпить успокоительного. У меня были какие-то таблетки. Мне их выписал врач после смерти моих родных. Снотворное и успокоительное. Только тогда я их почти не пила. В шкафчике в ванной комнате должны быть. Лишь бы не подсесть на колеса.
Вообще-то я все для себя решила. Я уверена, что смогла понять то, о чем мне шепчет циркулярная пила. Думаю, что я это знала всегда. Я понимаю, что мое детство сложилось так, а не иначе по одной простой причине: мне было предрешено слышать шепот циркулярной пилы. Я услышала ее с первого же дня. Просто с возрастом я почему-то это стала забывать. А теперь вот вспомнила. Вспомнила все.
Она всегда жаждала крови. И она ее получала. Помню мне было лет десять или одиннадцать, когда у нас пропала собака. Мои братья по этому поводу очень переживали. Поэтому папа не сказал им, что нашел останки Дугласа у нас в амбаре. Я пыталась объяснить папе, для чего я это сделала, но он меня не понял. Никто бы не понял. Папа смыл тогда кровь с пола, со стола, с пилы. Собрал то, что осталось от Дугласа и закопал в лесу. Он никому ничего не сказал. Только мне: «Джесс, ты же понимаешь, что за такое тебя упекут в психушку? Никому ничего не говори.» После этого случая папа постоянно меня контролировал, следил за каждым моим шагом. Думаю, он меня боялся.
После этого случая я старалась не слушать больше шепот. Наверное, потому что я тоже испугалась. Я не хотела попасть в психушку. Но теперь я уже не маленькая девочка. Я сделаю все, как нужно. И никто не узнает.
Мне нужно от них избавиться. От всех, кто отравляет мне жизнь. Кто делает мне больно. Думаю, что Майкл и Эмили будут первые. А уж Бобби оставим на потом. Я уже все придумала. Устрою для этих двоих прощальный пикник в лесу. Я знаю одно замечательное место, где я смогу осуществить свой план. И на этот раз я прихвачу с собой старушку Бетси. Это бензопила одного из моих братьев. Будет весело!
- Майкл, привет. Это Джесс. Слушай, мы тут с Бобби решили устроить вам с Эмили прощальный пикник. Время и место скажу позже. Окей.
Вот и ладненько. Он согласился. Бобби как раз уехал в соседний город на пару дней по нашим делам с лесопилкой. Будет там подбирать новых рабочих. Это я придумала ему задание, чтобы избавиться от него на пару дней, пока я буду претворять свой план в жизнь. Я боялась, что они смогут созвониться и мой обман будет раскрыт. Поэтому я «нечаянно» уронила телефон Бобби в унитаз. Он поехал без телефона. Сказал, что позвонит мне из мотеля. А новый телефон купит, когда вернется из поездки. Думаю, что он не будет звонить Майклу. Но вот Эмили... Насчет нее я не уверена.