И вот однажды вызывает меня к себе директор издательства Василий Арсеньевич Жильцов и спрашивает:
Некто Зелепукин донес в ЦК, что ты в своих книгах пропагандируешь врагов народа, невозвращенцев, эмигрантов, диссидентов. Что ты можешь сказать в свое оправдание?
Что можно сказать? — ответил я ему.— В «Шахматных окончаниях» около четырех тысяч примеров. Среди них есть окончания Алехина, Боголюбова, Богатырчука, Корчного, Шамковича, Альбурта, Лейна, Юхтмана, этюды Селезнева и Гербстмана. Многие из этих примеров общеизвестны. Они были приведены в первом издании «Шахматных окончаний» еще в пятидесятые годы.
Лучше быть от греха подальше! — резюмировал осторожный Василий Арсеньевич.— Насчет общеизвестных примеров у меня вопросов нет, но в следующих томах сомнительные фамилии мы ограничим или вообще уберем.
Действительно, в последующих томах окончания некоторых партий сопровождались невразумительной информацией — «из практической партии». И был минимум сомнительных фамилий!
Кстати, с этой же проблемой немного раньше столкнулся Ботвинник, когда издательство «Физкультура и спорт» опубликовало написанную им совместно с Я. Эстриным книгу «Защита Грюнфельда». В ней была приведена партия, выигранная В. Корчным. Видимо, ему тоже пришлось объясняться, о чем свидетельствует следующее письмо.
Главному редактору издательства
«Физкультура и спорт» тов. Жильцову В. А.
На Ваш устный запрос о целесообразности опубликования в советских журналах и книгах творческих материалов, принадлежащих шахматным специалистам, политическое лицо которых является враждебным нашей стране, отвечаем:
Вопрос этот со всей определенностью был решен еще в 1928 году — см. книгу «Матч Алехин — Капабланка на первенство мира» (изд-во «Шахматный листок»). Отказ от опубликования этих материалов, (если они являются ценными) нанес бы ущерб творческим и спортивным достижениям советских шахматистов.
После 1928 года этот вопрос неоднократно обсуждался, и каждый раз решения 1928 года подтверждались. В связи с этим мы считаем целесообразным, чтобы ЦК КПСС принял решение о запрещении обсуждать этот вопрос в дальнейшем так же, как патентные институты не рассматривают заявки на изобретения вечного двигателя.
Письмо это подписано М. Ботвинником и А. Карповым и датировано 27 июля 1979 года.
Судя по результатам моего разговора с Жильцовым, совместное письмо чемпионов его не убедило, несмотря даже на юмористический пассаж о вечном двигателе. Немного позднее, в 1980 году он пошел на повышение — из главного редактора издательства превратился в его директора и, естественно, не хотел рисковать. К тому же Жильцов был достаточно опытным человеком и знал, что свистопляска с «сомнительными» фамилиями имеет у нас в стране многолетние традиции, причем не только в шахматах. Достаточно сравнить энциклопедические словари разного времени, чтобы увидеть, как многократно переписывалась история, как появлялись и исчезали разные люди — политики, военноначальники, писатели, артисты. Что же касается шахматной печати, то в конце 30-х годов из книг и журналов вымарывались фамилии Залкинда, Каминера, Крыленко. Во время войны в теории дебютов исчезла защита Алехина. Ее переименовали в «неправильное начало». А когда в 1951 году был арестован впоследствии реабилитированный мастер Ю. Сахаров, победитель львовского полуфинала чемпионата страны, то из «Шахматного ежегодника» за тот год убрали таблицы всех четырех полуфиналов, а про турнир во Львове сообщили, что права участия в финале добились Л. Аронин и В. Симагин (по 12 из 19) и С. Флор (11,5). И ни слова о том, что первое место занял Сахаров, набравший 12,5 очка!
А теперь нам придется коснуться взаимоотношения между шахматами и шашками. У нас в стране этот вопрос имеет долгую историю. Еще до войны шахматисты и шашисты входили в одну организацию — шахматно-шашечную секцию. Нас объединяла общая шестидесятичетырехклеточная доска. В этом были свои плюсы: дети и профсоюзные шахматисты и шашисты нередко выступали вместе, особенно в командных соревнованиях. Однако затем положение изменилось. Дело в том, что на Западе в основном играли в стоклеточные шашки, на доске 10 на 10. Доска нас и разъединила. В середине 50-х годов произошло размежевание — шашисты создали свою федерацию. Однако в Спорткомитете отдел шахмат продолжал одновременно заниматься и шашками. По уровню развития в мире шахматы и шашки мало сопоставимы: в Международную шахматную федерацию входит сейчас свыше 160 стран, в Международную шашечную федерацию — около 30. Да и у нас в стране число любителей шахмат значительно больше, чем шашек, особенно шашек международных.