Выбрать главу

Все это я рассказываю к тому, чтобы вам была понятна следующая история: незадолго до смерти Брежнева мне позвонил Ивонин:

— Мы сделали ошибку,— сказал он,— закрыв отдел шашек. Надо будет с Нового года его восстановить!

Я попытался возражать, но Ивонин был неумолим. Приказ начальства обжалованию не подлежал.

Ну что ж, хозяин — барин! И с января 1983 года в журнале «Шахматы в СССР» снова открылся отдел шашек. Возникает вопрос, с чего же это Виктор Андреевич воспылал такой любовью к шашкам. Выяснилось, что на него начали давить шашисты, по слухам, нашедшие поддержку в лице брата Брежнева, занимавшего какую-то должность в спортклубе ЦДСА. Заполучив такой таран, наши друзья-шашисты немедленно попытались расширить свое жизненное пространство. Они обратились к только что назначенному тогда новому председателю Спорткомитета Марату Грамову с предложениями переименовать журнал «Шахматы в СССР» в «Шахматы и шашки СССР», Центральный шахматный клуб в шахматно-шашечный клуб и недавно созданное Управление шахмат в Спорткомитете в Управление шахмат и шашек.

Видимо, эти предложения были поддержаны соответствующими телефонными звонками сверху, и Спорткомитет начал готовить нужные приказы и решения.

Президиум федерации был готов бороться с этим непомерным расширением шашечного пространства, но как это лучше делать? Ведь новый начальник Управления шахмат Крогиус, избранный одновременно заместителем президента федерации объявил, что он — чиновник и должен выполнять указания начальства. Тогда мы решили подготовить обращение к Грамову чемпиона мира и всех экс-чемпионов, популярно разъясняющее начальству разницу между шахматами и шашками, разницу в их общественном значении. Когда документ был готов, я отправился с ним к Ботвиннику.

— Я подпишу письмо только в том случае, если сначала свою подпись поставит Карпов! — объяснил Михаил Моисеевич.

Чемпион мира сделал это без лишних слов. Не было проблем ни со Смысловым, ни с Талем. Лишь Петросян отказался поставить под письмом свою подпись, но он уже тогда был смертельно болен.

Обращение чемпионов подействовало. Атака была отбита. У клуба и журнала остались старые названия. Лишь управление получило новое название — шахмат и шашек.

А шашечный отдел журнала, восстановленный Ивониным, просуществовал недолго. Само собой, в связи с перестройкой он «почил в бозе».

Кстати, с этим отделом у меня связано одно неприятное воспоминание. Едва успели мы его открыть, как ведущий отдел мастер по шашкам В. Крамаренко опубликовал критическую статью, в которой высказал мысли, никак не совпадающие с точкой зрения Спорткомитета. И меня моментально вызвали «на ковер». А до этого, хоть мы не раз печатали критические материалы, в лучшем случае мне звонил Батуринский и устно, хотя и прокурорским тоном, выражал свое «фе», если статья ему не нравилась.

Рассказывая о работе журнала, не могу не вспомнить один материал, присланный к нам неплохим шахматистом, кандидатом в мастера, по образованию философом. В нем он обвинял Ботвинника, ни много ни мало, в идеализме!

Дело в том, что еще в середине 50-х годов, когда журнал «Шахматы в СССР» проводил оказавшуюся совершенно бесплодной дискуссию, что такое шахматы, чемпион мира написал небольшую статью, доказывающую, по его мнению, что они представляют собой особый вид искусства. Поскольку, согласно марксистскому определению, искусство должно отражать жизнь, Ботвинник утверждал, что шахматы отражают работу головного мозга! Никто серьезно эту работу Ботвинника не воспринял, никто не стал ее оспаривать. Она просто прошла незамеченной.

Да и о чем было спорить? Ведь работу головного мозга отражают любые умственные игры, но это еще не значит, что в них создаются произведения искусства.

И вот более тридцати лет спустя философ решил научно опровергнуть чемпиона мира, прилепив к тому же ему ярлык идеалиста.

Я встретился с автором этого материала, объяснил, что печатать его не будем: подобный схоластический спор не интересен читателям журнала. В самом деле, шахматы многообразны. В этом их немалое достоинство. Они привлекают к себе людей разных наклонностей, разного склада ума, разного темперамента. И каждый может найти в них что-то свое. Для кого-то это спорт, для кого-то искусство, для кого-то -— наука, а для большинства любителей — просто приятное времяпрепровождение. Потому и дискуссии на тему, что такое шахматы, бессмысленны и бесплодны. Если же говорить о том, что отражают шахматы, то можно сказать, что они отражают красоту человеческой мысли, и шахматная партия действительно может стать произведением искусства.