Ходила молва, что в дни матча значительно возросло число командировок в Москву из Азербайджана и Армении. Брюнеты были экспансивнее, больше шумели, и арбитрам приходилось включать световой сигнал «Соблюдайте тишину». В одной из партий, закончившихся вничью, с брюнетами произошел казус — когда партнеры пожали друг другу руки, демонстратор промедлил вывесить табличку с результатом. Решив, что Каспаров наконец выиграл, они разразились оглушительными аплодисментами и были немало разочарованы, когда появилась табличка с надписью «Ничья».
Аплодисментами публика встречала соперников и перед началом игры, но кто-то из высокопоставленных болельщиков чемпиона мира заметил, что Каспарову аплодируют громче. И тогда ко мне подошел инструктор отдела пропаганды ЦК партии и приказал объявить со сцены, что перед игрой аплодисменты запрещены. Когда, выполнив партийное указание, я донес до зрителей это распоряжение, зал недовольно загудел. Впрочем, не скажу, что требование не аплодировать перед игрой строго соблюдалось.
Видимо, кому-то наверху показалось, что печать больше внимания уделяет претенденту. Поэтому в отделе пропаганды ЦК партии было созвано специальное совещание представителей центральных газет. Как главный редактор журнала был приглашен и я. Вел совещание П. Лучинский — будущий президент Молдавии. Было дано ценное указание, чтобы газеты соблюдали максимальную объективность, и соотношение публикуемых материалов о соперниках должно быть 50 на 50. Уже в наши дни сотрудник газеты «Известия» Шмыгановский вспоминал об этом совещании:
«Лучинский сунул мне номер "Известий" с обзором, сплошь затушеванный красным и синим карандашом, и неожиданно спросил: "Неужели у вас нет других авторов?"»
Напомним, что обозревателем «Известий» во время того матча был гроссмейстер Давид Бронштейн.
«Я прикинулся "непонятливым",— пишет Шмыгановский.— Это же выдающийся шахматист, специалист!»
Лучинский схватил газету: "Перчатку, брошенную чемпионом мира, поднял претендент". Ну зачем, товарищи, так писать? Возносят тут друг друга!»
Затем досталось «Комсомолке», напечатавшей большое интервью с матерью Каспарова: причем тут мать? Зачем разжигать страсти?
Запомнился его заключительный монолог, фальшивый, как и весь «разнос».
Товарищи, вы понимаете: мы не военная организация. Может, у кого-то есть другие мнения — высказывайтесь!
Он обвел нас взглядом, помолчал немного и жестко произнес:
Ну, в общем так. То, что вы здесь услышали,— коллективное мнение ЦК КПСС».
В качестве подготовки к новому матчу Каспаров отправился в ФРГ, чтобы сыграть небольшой тренировочный матч с Р. Хюбнером. Матч этот он выиграл со счетом 4,5 : 1,5. А затем дал интервью западногерманскому журналу «Spiegel», в котором изложил свою точку зрения на то, как был остановлен матч, и на роль, которую сыграл в этом Кампоманес.
Как писал позднее Каспаров: «Интервью было единственной возможностью все открыть миру и тем самым пресечь все попытки сорвать сентябрьский матч». Однако подобное интервью, данное без разрешения так называемых компетентных органов, в данном случае Спорткомитета, как раз и могло привести к санкциям по отношению к нему и даже к срыву матча. Достаточно только вспомнить историю с Корчным.
Для обсуждения этого вопроса было назначено внеочередное заседание Президиума Шахматной федерации СССР, затем, без объяснения причин, оно было перенесено.
В то же время, как писал Каспаров: «Я обратился к руководству своей республики, и оно без колебаний согласилось помочь. Но вскоре выяснилось, что на сей раз необходима более мощная политическая поддержка, чем раньше. К счастью, после Апрельского пленума ЦК партии к руководству пришли новые люди. Мы обратились к А. Н. Яковлеву, заменившему в тот момент Стукалина на посту заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС. Когда Яковлеву изложили суть проблемы, он сказал: "Матч должен состояться". Коротко и ясно...»
Каспаров прибыл на заседание Президиума федерации с мощной поддержкой: его сопровождали председатель Шахматной федерации Азербайджана Н. Ахундов и руководитель его команды на первенстве мира Ю. Мамедов.
Когда началось обсуждение, с резкой критикой Каспарова выступил секретарь Юрмальского райкома партии А. Новицкий. Его поддержал Батуринский.
И здесь слово взял Е. Питовранов, который, видимо, был в курсе произошедших событий.
— Почему мы вообще должны рассматривать этот вопрос? — сказал он.— Каспаров — член партии, пусть его первичная организация и обсуждает его поведение. Причем здесь федерация?