Сегодня утром, например, она всего за пару минут, пока открывала дверь своего кабинета, многое узнала о Джейн Доу. Коллеги единодушно сошлись во мнении, что эта пациентка – врунья, которая несет всякий бред от отчаяния. Однако у женщины действительно была травма головы, которая могла как угодно повлиять на память. Ей назначили психиатрическое обследование, но Кэй уже больше года назад перевелась из того отделения, так что это больше не было ее заботой. Свои травмы женщина получила совсем недавно, собственно, в результате аварии, да к тому же она вроде как не была ни бездомной, ни безработной, ни брошенной – а все это как раз по части Салливан. Разумеется, ко всему прочему странная пациентка отказалась сообщить, есть ли у нее медицинская страховка, но это уже проблемы администрации. Если окажется, что она не застрахована, а это весьма вероятно, то Кэй придется что-то придумывать с оплатой ее лечения, а также, возможно, узнавать, можно ли провести Джейн по какой-нибудь внутриштатной или федеральной программе.
Но пока Джейн Доу была не ее проблемой, и Кэй могла спокойно погрузиться в мир Шарлотты Бронте. В этом месяце ребята из клуба книголюбов выбрали «Джейн Эйр». Салливан, в общем-то, не было особого дела до этого клуба, эдакого кружка по интересам, к которому она присоединилась, когда ее брак уже был на последнем издыхании, но членство в нем, по крайней мере, служило отличным оправданием тому, почему она постоянно читала. «Да так, это все для клуба книголюбов, – отвечала она, не отрываясь от книги. – Опять отстаю от остальных». Члены же клуба тратили больше времени на сплетни и еду, чем на обсуждение книг, но и это не сильно волновало Кэй. У нее редко появлялось желание говорить о прочитанном, так как обсуждать персонажей любимых книг было для нее все равно что сплетничать о друзьях за их спинами.
За соседним столиком расположилась небольшая группа молодых докторов. Обычно Кэй с легкостью могла абстрагироваться от окружающего шума, но у единственной девушки, сидевшей вместе с компанией, был такой звонкий высокий голос, что он резал соцработнице уши, и она невольно стала вслушиваться в содержание разговора.
– Убийство!
«Прошла неделя – от мистера Рочестера не было никаких вестей; прошло десять дней, а он все не возвращался», – продолжила читать Салливан.
– Поживешь в Балтиморе – совсем перестаешь удивляться подобному. Сколько их случается за год? Пятьсот? – вопрошала медичка за соседним столом.
«Менее трехсот в городе», – мысленно поправила ее Кэй. И десятая их часть в округе. А в мире Джейн Эйр в это время молодая гувернантка боролась с чувствами, которые питала к своему хозяину. «Я даже удивилась, с какой быстротой мне удалось преодолеть это мгновенное колебание, как легко я отстранила от себя мысль о том, что поступки мистера Рочестера могут быть для меня чем-то полным глубокого жизненного интереса».
– Родители чуть не умерли, когда узнали, что я собираюсь работать здесь. Вообще они хотели, чтобы я устроилась в Хопкинс или в какой-нибудь университет, но я им соврала и сказала, что Святая Агнес находится в милом райончике.
За последней фразой звонкоголосой девушки последовал взрыв самодовольного смеха. Святая Агнес была хорошей больницей с приличным уровнем финансирования, третьей по количеству рабочих мест в Балтиморе, но при всем ее богатстве район, в котором она располагалась, был просто ужасен. Во всяком случае, за последние годы местные жители превратились из надежного рабочего класса в убогих маргиналов. Обитатели всех этих тесных пригородов, которые начали стремительно развиваться в первые годы так называемого «бегства белых»[6], на своем горьком опыте узнали, что городским проблемам было плевать на воображаемые линии на карте. Наркотики, преступность – они распространялись не только по району или по городу, но даже выходили за пределы округа, а оттуда, в свою очередь, простирались все дальше и дальше. Зато теперь начал развиваться центр города, с тех пор как представители молодой интеллигенции, а также состоятельные пенсионеры и зажиточные вашингтонцы решили, что хотят жить в домах с видом на гавань и есть в приличных ресторанах. И кому какое дело, что школы здесь – полное дерьмо? Кэй благодарила судьбу за то, что осталась в Хантинг-Ридже – ведь жить в городе тогда казалось непрактичным и разорительным, так как цены там на все подскочили втрое, а времена были и без того трудные, несмотря на то что обучение детей в частной школе оплачивал ее бывший муж. Он был весьма щедр в этом отношении, но понятия не имел о каждодневных расходах на ребенка. Он не знал, сколько стоят кроссовки, арахисовое масло и подарки на день рождения.
6
Социальный феномен, при котором белое обеспеченное население уезжает из определенных районов города, которые затем заселяются преимущественно «цветными».