А сейчас в истерике билась ее сестра. На своей чертовой свадьбе, самом счастливом дне в жизни. Дейла просто рыдала на мраморном полу в женском туалете, забившись в угол и протирая его тряпкой стоимостью с личное авто. Макияж давно поплыл, а от шикарной короны из волос остался ворох торчащих шпилек. Наверное, так в фильмах ужаса выглядят невесты, повесившиеся на собственной фате.
— Эй, хватит. Дейла…
Сестра вцепилась себе в волосы, как будто хотела и вовсе стянуть их. Ее лицо потонуло в складках ткани, и до ЧарДольской доносились лишь тихие всхлипы.
— Дура… дура… какая же я дура…
Василисе ничего не оставалось, как сесть рядом на холодный пол и силой прижать к себе трясущуюся девушку. Огнева сначала задергалась, а потом со всей дури повисла на сестре, как будто та была канатом над пропастью.
— Он клялся мне… клялся, что все буд-дет хорш-шо. Ч-что это только д-для раб-боты.
— Что ты ему отдала?
Дейла подняла на Василису затравленные красные глаза ребенка, который увидел, как в подворотне задавили щенка. И теперь его просили в подробностях описать, как это было.
— Не знаю.
ЧарДольская устало откинулась на стену, упираясь голыми лопатками в плитку. За что хорошее ее сестру угораздило вляпаться в такого кретина? Ну почему…почему!
— Тогда… когда я встретила тебя рядом с кабинетом Норта. Ты же там не документы забыла, верно? Что за синяя штука, которую ты прятала? Я уже не помню… у тебя в руке была какая-то пуговица.
Секунду в глазах Дейлы металось сомнение, и Василиса даже поверила, что сестра сдастся. Но она молчала.
— Дейла, хватит уже прикрывать его. Он конченный.
Наверное, говорить такое было ошибкой, так как зеленые глаза снова заволокло пеленой. ЧарДольская поняла, что второго раза просто не переживет, и скорее сама разрыдается тут рядом.
— Ладно-ладно, забудем об этом. Давай, надо как-то выбираться отсюда… Пока твой муженек не захотел лично проверить, что творится с его ненаглядной.
Как вывести Дейлу из здания, где на каждом шагу снуют люди, да еще и полно репортеров — Василиса решительно не знала. У нее даже мелькнула мысль вылезти через окно, но под ними было этажа три.
— Вот вы где, — дверь снова хлопнула, пропуская Маришку Резникову.
Девушка, кривясь, перешагнула через какую-то лужу, а потом уставилась на сестер с выражением полнейшего и глубокого разочарования.
— Ты убежала со своей собственной свадьбы, дорогуша. Чтобы реветь в туалете.
— А ты думала после такого, она должна была ему на шею броситься? Да он последний мерзавец, Резникова! И если ты пришла сюда, чтобы…
— Остынь, — Маришка поморщилась, — я пришла сюда не за этим.
Дейла всегда считала Резникову кем-то вроде гуру, на которого стоит молиться чуть ли не ежечасно. Обычно это выводило Василису, но сейчас присутствие Маришки чуть успокоило сестру. Как будто она могла одним взмахом ресниц превратить Марка в образцового принца из сказки.
— Он ищет меня?
— Он попросил меня найти тебя. Не хочет, чтобы к утру везде написали, как феерично закончился вечер.
Маришка аккуратно опустилась на корточки — хотя на таких каблуках сделать это было почти невозможно. Теперь один из ее локонов завис прямо перед Василисой, источая сладкий аромат жасмина.
— Дейла… Он отвратителен, не буду спорить. Но в то же время это твой шанс… оказаться на нужной стороне, понимаешь, — Маришка взяла руку Огневой, легонько сжав ее. — Второго у тебя не будет. Марк не простит, если ты сейчас сбежишь, выставив его полным кретином. Никогда не простит.
Василиса с удивлением поняла, что Резникова переживает за Дейлу. Просто и совершенно бесхитростно переживает, как любая близкая подруга. И когда в ней успело поселиться что-то настолько человеческое и приземленное.
— Он предал меня. И будет предавать каждый раз, пока от меня вообще ничего не останется… Ему… — Дейла подавилась и долго старалась прийти в себя, — плевать… ему плевать на меня.
Маришка не стала ничего говорить. Она вдруг вся как-то сжалась, растеряв половину своей блестящей красы, а потом просто притянула к себе Огневу, впутавшись в этот клубок чужих рук и волос. Василиса даже в страшном сне не могла представить, как будет обнимать сестру на пару с Резниковой на зареванном полу женского туалета.
— Тогда беги отсюда. Беги и никогда не жалей.
В этот миг Василиса поняла, за что Драгоций два года трепал с ней душу и почему бежал по заснеженному городу. Поняла также отчетливо, как и то, что подругами им не стать. Никогда.
— Как нам выйти? Тут везде люди.
— Я проведу вас по черному ходу. Тут совсем недалеко крытая лестница на второй этаж, а оттуда доберетесь до выхода в правом крыле. Марку я скажу, что Дейле стало плохо, и ей пришлось уехать.
Василиса на пару с Маришкой подняли Огневу, все еще трясущуюся и не понимающую, в какую бездну катится ее жизнь.
— Он захочет найти ее, поэтому не езжайте в Черновод. И дай две таблетки этого средства, — Резникова достала из сумки стеклянный пузырек, — всегда помогает.
В коридоре было пусто. Маришка, как обещала, проводила их до лестницы, все это время ее лицо было до странности отрешенным.
— Я видела Фэша. И перекинулась с ним парой слов. Ты стала еще той маленькой стервой, Огнева, — напоследок Резникова цапнула Василису за локоть, — а ему только такие и нужны.
ЧарДольская смотрела на нее, не зная, что сказать. В ее голосе не было ни ревности, ни злости — только усталость.
— Наверное, ты рада, что все так получилось.
— Мне все равно.
Маришка Резникова прищурила свои льдистые глаза и пошла по коридору, неся свое «все равно» словно победное знамя. Василиса проводила ее долгим взглядом, а потом обняла сестру и поспешила свалить из этого мерзкого места.
Уже у Василисы дома, разморенная после тепой ванны и пары таблеток, Дейла свернулась на диване, подтянув к себе сразу все конечности. Платье валялось где-то в корзине для грязного белья вместе с полотенцем, которое обгадила Искра.
— Знаешь, я тебе всегда завидовала, — еле двигая языком, прошептала Огнева.
ЧарДольская к этому времени уже успела изрядно подустать.
— И чем же?
— У тебя была мама.
Василиса замерла на середине комнаты, держа в руках стакан с водой. Ей никогда не приходило в голову, что Дейла могла… что она просто могла ревновать ее к Лиссе.
— У вас она тоже была, пока вы с Нортом сами все не испортили.
— Нет, это другое. Она так и ни разу не назвала меня… какая теперь разница.
ЧарДольская отставила стакан и забралась к Дейле, обвив ее ногами и руками. В детстве они часто так лежали, соорудив над головой шатер из одеял.
— Лисса любит вас. Если тебе когда-нибудь понадобится ее помощь, то она все сделает.
Дейла издала странный звук похожий на всхлип, а потом уткнулась в подушку. Наверное, неделю назад она совсем не так представляла себе первую брачную ночь.
На ее столе лежала маленькая коробочка. В таких обычно дарят всякую ерунду, которую без красивой упаковки стыдно и в руки-то взять. Через пару дней Новый Год. И в эту пору получить какой-нибудь сувенир от коллег было совсем не удивительно.
Василиса повертела коробку в руках и отставила ее на дальний край стола — все ее праздничное настроение корчилось в мучительной агонии.
— Эй, Норт просил передать, что можно уйти сегодня пораньше, — в кабинет вошла Дейла.
За эти пару дней сестра успела заметно осунуться, посереть и стать еще более худой. Казалось, еще немного и ее начнет сносить ветром. А так она держалась молодцом.
— Как мило с его стороны, — Василиса по привычке пристально оглядела Огневу.