— Фэш, — Маришка мигом метнулась к нему, будто они не виделись пару лет, — ты долго. Я успела заскучать.
Норт покраснел, наблюдая, как Резникова обвивает Драгоция руками, прирастая к нему и одновременно становясь недосягаемо-далекой для Огнева.
— Малыш-Огнев плохо развлекал тебя? — Фэш прижал ее к себе. Огнев мог поклясться, что так сжимают половую тряпку, перед тем, как отжать в ведро. — Думаю, у меня получится лучше.
А потом Драгоций поцеловал Маришку, как целуют людей, от которых уже давно нет нужды ничего скрывать. Жестко, требовательно и глубоко.
Но его холодные глаза смотрели только на Огнева. И, черт бы их побрал, они тоже были голубыми…
Норт очнулся, когда громить было уже нечего. Весь кабинет выглядел так, словно где-то прошло торнадо — из мебели остался только мраморный стол, весь пол был услан хламом и осколками, а в воздухе разлился запах спирта. Огнев опустился вниз, прямо в груду этого беспорядка. У него в руки появились темная бутыль виски, припасенная еще Мираклом, Эфларус знает когда.
Что же, теперь можно и поговорить — надираться в тишине слишком тоскливо.
— Ну что, папа, разочарован во мне? — Норт сплюнул себе под ноги, — считаешь, что я угробил все то, над чем ты горбатился?
Наверное, увидь его отец таким — дал бы пощечину и вытолкал взашей, а потом еще долго испепелял бы своим взглядом «угадай, кто в нашей семье полное ничтожество»?
— Жалеешь, что не поставил все на Василису? На эту несчастную и всеми преданную овечку?
О, сколько хороших слов Норт мог бы сказать сестричке… Как же он разошелся, стоило увидеть ее рядом с этим мерзавцем. Увидеть, как Драгоций смотрит на нее, словно все эти слои ткани совсем не помеха. А там, рядом с лифтом, когда эта бестолочь затолкала его в квартиру, а сама бросилась следом за Фэшем. Боги, Норт был уверен, что Драгоций не упустил своего… и от этого хотелось вернуться в тот миг и самому вбежать в закрывающийся лифт.
Руки сами нашли какой-то осколок и бросили его в чудом уцелевший горшок. По пальцам потекли горячие струйки, делая их липкими и влажными. Норт бездумно провел рукой по волосам, окрашивая их в розовый.
Сначала Маришка, а теперь его сестра. Как будто Драгоций решил по кускам вырвать у него все.
— О, черт… что тут… Норт? — кто-то вошел в кабинет.
Захрустели осколки стекла. Не успел Огнев разобраться, как в глаза ударил свет, яркий до черных кругов. Из темноты возник силуэт Василисы, склонившейся над ним. Ее брови сошлись на переносице, как у Лиссы, впервые застукавшей курящего пасынка.
— Ну привет, дорогая сестрица. Составишь компанию? — Норт призывно качнул бутылкой, девушка поморщилась, после чего он сделал пару крупных глотков. — Жаль, это коллекционное.
— Ты напился. И у тебя кровь.
А ты спуталась с Драгоцием и у тебя поганая привычка во всем копировать мать, милая.
— Норт, давай сюда руку.
Василиса села на край стола, смотря на него сверху-вниз. Ее синие глаза остро светились жалостью и чем-то еще, от чего у Норта заскрежетали зубы. Ему вдруг почудилось, как сквозь черты сестры проступает лицо Драгоция — и вот уже Фэш возвышается над ним, кривясь в брезгливой усмешке. Снова облажался, малыш-Огнев? Ее я тоже развлек куда лучше.
— Уйди! — он грубо оттолкнул руки сестры, от чего сам неловко завалился, — я не звал тебя! Проваливай к черту, а еще лучше к Драгоцию…
Девушка продолжала пялиться на него с таким всепрощающим пониманием, что становилось тошно.
— Так ты устроил все это из-за Фэша? Норт… он… ты ничего о нем не знаешь.
— Зато ты знаешь все! — Огнев не выдержал и дернул сестру на себя. Она свалилась прямо на осколки, не ожидая подобного.
Василиса болезненно поморщилась, стараясь привстать. Ее волосы разметались по полу, а в глазах впервые показался страх. И именно он, как спирт, вылился на Норта, разжигая злобу еще сильнее. Огнев вдруг представил, как Василиса также валялась перед Фэшем, а тот не спеша разглядывал ее.
— Норт… что с тобой, — девушка стала отползать, — Господи, я просто задержалась на работе, а потом услышала шум… Норт…
Огнев почти не вслушивался в ее лепет. Он пропустил сквозь пальцы рыжую прядь, оказавшуюся такой гладкой… и вся она, испуганная, дрожащая… именно такой он очень давно хотел ее увидеть.
— Брат! — Василиса всхлипнула.
И этот простой звук ударил по Огневу пощечиной. Он секунду таращился на девушку, сжавшуюся в комок, а потом опустил руку, с таким ужасом, словно она принадлежала кому-то другому.
Они молчали. Василиса мелко тряслась, и из нее вылетали тихие всхлипы. Норт застыл изваянием. Ему вдруг стало так тошно, словно в рот забилась стая дохлых мышей и сейчас медленно копошилась у него в кишках.
Василиса постаралась встать, но ее штормило. В итоге девушка снова упала, поскользнувшись на каком-то обломке. Упала и разрыдалась. Норт не мог припомнить, когда последний раз видел ее слезы… пожалуй, в том подвале, где им пришлось надавить на ее дружка.
— Василис, — Огнев несмело коснулся ее плеча, ожидая, что она отшатнется.
Но вместо этого девушка уткнулась ему в грудь, а потом и вовсе обмякла, похожая на кусок глины: вот я вся, лепи из меня, что хочешь. Норт перестал дышать. Он только и мог, что сжимать это трясущееся тело, пока что-то мокрое не скатилось и по его щеке.
— Скажи что-нибудь, — тихо попросил он, когда Василиса затихла.
— Лучше ты скажи. Что это было?
Норт нашел ее лицо. Оно было все красным и опухшим, с размазанной тушью и помадой. Почему-то он вспомнил о матери.
— Я понял, что все кончилось. Для нас… все изменится.
— Знаешь, один человек сказал мне… единственное, за что в этом мире стоит бороться — твоя семья. Хочется верить, он знал, о чем говорит.
Василиса всхлипнула в последний раз, стекая вниз. Теперь ее голова лежала у него на животе. А вокруг них все было перевернуто, кроме холодного стола из камня.
— Так похоже на отца…
— Да, этот человек похож на отца… иногда, мне кажется, даже слишком.
Норт с интересом посмотрел на нее.
— Я его знаю?
— Ты? — девушка чуть напряглась, но потом вновь расслабилась, — нет. Ты его совсем не знаешь. Его никто не знает.
Они еще полежали друг на друге, время от времени давясь судорожными вздохами. На часах давно миновала полночь. Завтра здесь будут новые люди, а пока старые оплакивали это место.
— Василис… можно вопрос?
— М-м?
— Драгоций — тоже твоя семья?
Девушка молчала достаточно долго, чтобы перестать ждать ответа.
— Знаешь… в моей жизни был один случай, когда я должна была выбрать — он или вы. Мне кажется, я тогда крупно прогадала.
Норту показалось, что глаза сестры окрасились в льдисто-голубой, но наваждение быстро ушло. Василиса взяла его руку, оторвала часть белой шторы и принялась наскоро заматывать ее. Больше они не говорили.
========== Глава 33. Василиса ==========
«Совет директоров принял решение назначить временного руководителя из-за обострения кризисной ситуации и утраты доверия…».
Василиса читала этот сухой, наполненный сочащимся холодом, текст. Он был написан так, словно его составлял кусок металла — ни одного намека на чувства, просто факты. И они резали лучше любых злостных оскорблений.
«В связи с этим госпожа Мортинова, одна из главных учредителей и акционеров ЗолМеха, стала инициатором назначения на эту должность внешнего управленца на временной основе, пока дело господина Огнева не будет решено».
Сегодня первый день, когда Фэш должен будет войти в ЗолМех, чтобы сделать его своим. Когда Драгоций пройдет через главный вход не как гость, а как хозяин. Теперь это она, Василиса, гость. И скорее всего нежеланный. Вот так просто родные стены стали чужими.
Девушка медленно сложила газету с опубликованным заявлением и порвала ровно так, чтобы растащить лицо Мортинвой на две половины. А потом еще раз и еще. Теперь у нее в руках было десятки Елен — все они полетели на захламленный пол.