— Это седьмой ключ. Точнее половина от него. Именно из-за него сел твой отец, когда взломал систему Лазаревых и достал оттуда его код. А я потом рассказал об этом Астрагору, чтобы Нортон не мешался нам.
Перед глазами на миг стало темно, как будто разум выключился, оставляя только глухую ярость. Огнева с придушенным стоном кинулась на Ляхтича. Она почти замахнулась, чтобы дать ему пощечину, как ее руку скрутило. Марк больно вдавил ее в матрас, навалившись сверху и продолжая шептать в самое ухо.
— Да, этот ключ самый ценный из всех. Если две половины соединяться, то можно будет начертить «крест», вирус, который пожрет все оставшиеся ключи. Уничтожит все системы города, заставит замолчать его…
Дейла брыкнулась, сумев зарядить Ляхтичу макушкой по подбородку. Он взвыл, после чего грубо встряхнул ее. Из глаз потекли слезы.
— Остынь, дорогая. А то я захочу, чтобы в постели ты была такой же горячей.
— Ненавижу, — тихо прошипела Дейла, — ненавижу тебя! Слышишь? Я…
Марк дал ей пощечину. Несильную, но хлесткую.
— Помолчи, я еще не закончил. Так вот, эта половина сделает меня главой Змиулана, а целый ключ — бросит к ногам весь город. Скажи, ты бы хотела стать женой мэра Астраграда?
Дейла уставилась на него так, что никакой ответ не понадобился. Она бы хотела стать женой заключенного. Или вдовой…
— Ну и чудно. Фэш сказал мне, что Зубок у Мортиновой… но чем больше я думаю над этим, тем сомнительнее становится. Эта женщина бы уже давно воспользовалась им, попади он к ней в руки.
Марк не спеша убрал прядь ее волос, чтобы те не закрывали зеленых глаз. Теперь Огнева лежала под ним, все равно что обнаженная.
— Смотри, — он показал ей изображение на телефоне. Маленький черный кинжал, похожий на брелок… Черный кинжал… Черный… — Видела такой?
Дейла сцепила зубы, чтобы не зарычать. Конечно, узнала. Марк жадно глядел на нее и улыбался так, словно научился читать мысли.
— Н-нет. Не узнаю.
— Дейла, помнишь, никаких секретов… — Ляхтич поднес прядь ее волос к губам, оставляя невесомый поцелуй, — ты очень красивая… очень. Такая хрупкая, тонкая… надломленная. Как думаешь, кому еще из Драгоциев понравится?
Огнева замерла, словно ее окунули в густой сироп.
— Может, Войту? Хотя вряд ли он будет столь нежен, как я, твой муж. Или Рэту? Этот даже похож на Фэша, тебе, должно быть, будет приятно. А еще есть…
— Василиса, — девушка опустила голову, — он у нее. Фэш Драгоций вернул ей ключ.
Дейла Огнева почувствовала, как что-то внутри разлетелось окончательно, оставляя после себя лишь пепел. Почему-то вспомнилась старая сказка отца про Эфларуса и Расколотый замок и тихий шепот в конце.
— Умница. Сегодня можешь поспать у себя. А я пока займусь важными делами… как думаешь, Фэш Драгоций обрадуется мне завтра? Я хочу вернуть ему одно предложение.
========== Глава 35. Фэш ==========
Василиса сидела, облокотившись о край стола так, что край юбки был чуть задран и виднелась острая коленка. Это походило на своеобразное испытание. Фэш вчитывался в документы, но то и дело его взгляд скользил по ноге девушки.
— Мне звонила Дейла. Два раза, — Василиса листала ленту новостей, — видимо, опять поссорилась с Нортом.
— Не хочешь перезвонить?
— Нет, они у меня уже вот здесь, — девушка провела ладонью по горлу, а потом повернулась к окну.
Драгоций лениво проследил за ее взглядом. Сегодня был страшный буран, и белые хлопья размером с перепелиное яйцо липли к стеклу. Фэшу отчего-то стало не по себе, словно там, в холодном морозном воздухе мелькнуло знакомое, неприятное лицо. Драгоций прищурился, но, конечно, ничего, кроме снега не разглядел.
— Фэш, — по тону Василисы стало ясно, близится серьезный разговор, — мне написала Лисса, это моя мама.
— Я знаю, кто твои родители.
— Ну вот… представляешь, она сказала, что нашла кое-что… о твоей семье. И это на многое может открыть глаза…
Драгоций ненавидел, если кто-то посторонний лез ему в душу. В ее самый сокровенный угол, где бережно хранились воспоминания о бесценном времени, о детстве. Они всегда принадлежали только ему и Захарре, ну еще отчасти Огневой. О последнем Фэш успел уже пару раз пожалеть.
— И как это касается твоей матери?
Василиса медлила. На ее лбу выступили морщины, будто она пыталась доказать в уме теоремы о сжатии пространства, не меньше.
— Лисса журналист. И пишет правду о том, что забыли слишком рано. Это ее работа.
Девушка мигом перестала мять край юбки, с вызовом взглянув на Фэша. В электрическом свете ее рыжие волосы блеснули кровавой медью.
— И то, что случилось в Драгшире, должно быть услышано. Ты сам это знаешь.
— И что там случилось? Расскажи мне. Кажется, все вокруг знают о моих родителях больше меня. И всех просто распирает от желания поделиться этим.
— Сам прочтешь. Я просто… не хотела, чтобы статья была для тебя неожиданностью.
Василиса оттолкнулась от стола, взяла пару папок и уже направилась к выходу, как Фэш резко схватил ее за руку и притянул к себе. Документы чуть не полетели на пол, а ЧарДольская судорожно втянула воздух через сжатые зубы. Выглядела она не то злой, не то напуганной. Конечно, Драгоций еще ни разу не позволял себе подобного в отношениях с ней.
Но сейчас Василиса крепко досадила ему.
— Это все ты? Ты ей рассказала? — Фэш слишком сильно сжал тонкое запястье, и девушка поморщилась. Пришлось чуть ослабить хватку. — Зачем? Почему ты уже не оставишь мое прошлое в покое, Василис? Мне не нравится, когда кто-то лезет под кожу. От тебя я это терплю, сам не знаю почему… но от других не стану.
ЧарДольская покраснела, и ее ноздри гневно затрепыхались. Драгоцию показалось, что сейчас его пошлют. Или расплачутся. Черт, уж лучше первое, с этим он уже знает, что делать.
— Отпусти меня. Мне больно.
Фэш послушался, хотя и с неохотой. Ему казалось, девушка не до конца поняла серьезность его слов и думает, что и сейчас сможет поступить по-своему. Василиса, будто в подтверждение, вскинула подбородок.
— Это касается не только тебя, Драгоций. Пора уже понять, что в этом мире у нас нет ничего личного и любую тайну можно вытащить из человека, поставить его на стульчик и заставить рассказать о ней на потеху, — в синих глазах зарождалась буря, — и это…
— Ты сейчас себя жалеешь?
— Я не… возможно, — Василиса выдохнула, — но просто пойми, от этого не умирают. Это все равно, что пустить кровь. Потом, когда все зарастет, станет даже легче.
Фэш подумал, что у него нет столько крови.
— Ты скажешь матери, чтобы она оставила мою семье в покое. Василис… — он не стал продолжать, но девушка уловила суть. Второй раз ее не простят.
Секунду ЧарДольская ничего не говорила, отчаянно сцепив челюсти и, видимо, сражаясь сама с собой. Конечно, Фэш догадывался, зачем нужна эта статья. Вряд ли тут дело только в светлой памяти родителей. И от этого Драгоций злился только больше.
— Хорошо. Как скажешь, — ее голос прозвучал совсем пусто, — сегодня же напишу Лиссе.
Фэш кивнул, хотя неприятный осадок скребся внутри. Ну что же, может, Василису это чему-нибудь научит и она перестанет докапываться до него. Тогда ничто не помешает им вновь сблизиться… Драгоций еще раз посмотрел на худые ноги девушки, но те уже не манили так сильно.
— Я, кстати, принесла тебе часы, сейчас, — Василиса заглянула к себе в сумку, — там еще был свитер, но его обгадила Искра, поэтому он в химчистке.
Фэш усмехнулся, возвращая себе на запястье приятную, знакомую тяжесть. Эти часы из платины — давний подарок Маришки, и он так и не нашел им замену.
— Признайся, это ты ее подговорила?
Василиса посмотрела с недоумением, но потом расплылась в улыбке. Фэш почувствовал, как оттаивает и уже почти не злится. Иногда ему становилось не по себе от того, как просто эта девушка лепит из него все, что захочет… с Резниковой такого не было.