Наверное, это все снотворное заставляло говорить его, вытаскивала из души что-то давно похороненное под слоем ошибок и пыли. Маришка не выдержала и сжала чужую руку.
— Почему он? Почему ты выбрала его, — черные глаза прикрылись, — а не меня? Мари-и…
В окна пробился малиной луч надвигающегося дня. Он пробрался по стене и устроился на одной из картин, озарив ее багряным отблеском. Засиделась, отстраненно подумала девушка, надо уходить.
— Тебя. Сейчас я с тобой. Спи, — Маришка коснулась холодного лба губами, — спи и не думай ни о чем. Все будет хорошо.
Марк отпустил ее, его грудь начала мерно покачиваться — сон утаскивал мужчину обратно в свои объятия. Маришка еще какое-то время смотрела на чужую руку, сжимающую остывающую простынь, а потом выбежала из этой квартиры. На ней не было сапог, и шуба едва прикрывала плечи, но Резникова как будто этого не замечала. Маришка влетела в первое такси и назвала адрес. Прочь. Прочь отсюда.
Конечно, все будет хорошо. Но только не у них.
========== Глава 39. Фэш ==========
Утром они делали вид, что ничего не было. Что все хорошо и обычно — так, как было день, два назад. Василиса занималась делами, только порой бросала такие взгляды, что жар полз по позвонкам. Фэш сдерживался, как мог.
А потом ЧарДольская просто прошла так близко, что его пришибло запахом духов, отдающих каким-то цитрусом. И Василиса сама как-то оказалась на столешнице, с тяжело поднимающейся грудью и потемневшим взглядом. Она вцепилась ему в волосы так яростно, будто хотела вырвать их. Фэш запрокинул ей голову и уткнулся в тонкую шею с дрожащей кожей.
— Я, — говорила она между судорожными вздохами, — боялась… что… все привиделось.
— Нет, — Фэш сам был не лучше, — ничего не привиделось.
Они просто тонули в друг друге по очереди. И черт, как же это было здорово… казалось, что дна нет и если ты нырнешь чуть глубже, то и вовсе провалишься.
Но стоило Драгоцию отвлечься, как в голову вновь приникали мрачные мысли. Он решил ждать Маришку до полудня, а потом ехать к Огневым и решать все своими силами. Скорее всего, Василиса заартачиться и не захочет подставлять отца, которого Фэш был готов удавить. Тогда придется хитрить. Но он сделает все, чтобы к завтрашнему дню Стального Зубка у нее уже не было. И чтобы он не попал к дяде или Марку.
— Драгоций, — Василиса как раз поправляла кофту, — я все думала, откуда Марк мог узнать про ключ… я же ни разу не показывала его.
Фэш чуть напрягся. Он отчего-то вспомнил, как эта фурия громила свой дом и орала на него, срывая голос. Только бы сейчас в ее голову не заползли столь же путные мысли…
Но Василиса казалась спокойной, только на ее лбу заходили ниточки морщинок.
— Дейла. Моя сестра открыла твой подарок. Вот же… я не знала тогда, что там… а она была так подавлена, что я плюнула и разрешила. Как думаешь, Дейла могла сказать ему?
Драгоций заглянул в глаза девушки. Они были сосредоточенные и капельку грустные.
— Ты бы винила за такое?
Василиса молчала, покручивая в пальцах рыжий локон.
— Нет… но я бы не простила. Долго бы не простила.
— Поговори с ней. Может, тебе она скажет все как есть, — Фэш не хотел трепаться о разговоре с Ляхтичем — напротив, он собирался держать Василису в неведение планов Марка, как можно дольше. Она не заслужила знать такое.
— Ты бы так сделал? Подставь тебя Захарра, ты бы поговорил с ней? — ЧарДольская как всегда с завидной легкостью, проехалась по самому больному для него — семье.
Нет, Захарра бы вытерпела все, но не предала меня. А я — ее. Нам бы не понадобились никакие разговоры…
— Моя сестра — единственный родной человек для меня. Конечно, бы я поговорил с ней.
Василиса взглянула на него так, словно хотела возразить. Но потом вернулась к перекладыванию документов. Тема была исчерпана.
Когда на часах было почти двенадцать — Фэшу пришло сообщение. Маришка писала, что почти подъехала к ЗолМеху и что у нее очень мало времени на все.
— Василис… сейчас здесь будет Резникова. Распорядись, чтобы ее пропустили на проходной.
ЧарДольская подавилась воздухом, а в ее глазах сверкнул совсем не добрый огонек. О нет, Фэш очень хотел отложить копание в его мозгах на несколько часов… или вообще забыть про них. Но у женщин было какое-то свое негласное правило — как действовать на нервы.
— Сюда? И зачем ей приезжать сюда сейчас? — Василиса сложила руки на груди, — это и есть та самая «она»?
— Да, и она хочет помочь нам, — терпеливо объяснил Драгоций, — тебе и мне. Выйти из этой истории целыми и не растащенными на куски. Пожалуйста, иди и выпиши ей пропуск — иначе Маришка уедет.
— С чего бы ей помогать? Я не доверяю ей, — ЧарДольская скривилась. — Она может действовать заодно с Марком.
Фэш не выдержал и легонько встряхнул ее за плечи. Василиса насупилась еще сильнее.
— С того, что ей верю я. Или тебе этого недостаточно?
Секунду ЧарДольская колебалась в его руках, а потом мрачно кивнула и стала что-то строчить в телефоне. Драгоций видел, как ее буквально распирает от сдерживаемого негодования — но девушка достойно глотала его.
— Я пойду к себе в кабинет… а потом ты мне все расскажешь, — Василиса на прощанье мазнула по нему острым взглядом и скрылась.
— Я не брошу тебя, глупая. И ты уже должна была это понять! — крикнул он ей вслед.
Дверь открылась — показалось покрасневшее лицо Василисы. Секунду она просто таращилась на него, а потом расплылась в кривой улыбке.
— И все равно ты мне всё расскажешь… Я, кстати, тоже.
Послышались ее удаляющиеся шаги. Фэш, как идиот, осел в кресле и подумал, что еще более нелепого признания в его жизни не было. На груди стало горячо, словно ее намазали медом.
Маришка Резникова изменилась. И Фэшу эти перемены не понравились. Нет, она была все также красива и прилизана, но что-то… как будто вместо золотого сплава к тебе попал латунный. Вроде, блестит также, но видно, что фальшивит.
Девушка остановилась перед его столом и молча достала из сумки какой-то маленький предмет. Фэш не мог разглядеть, так как Резникова долго крутила вещицу в руках.
— Сегодня я уеду. Очень далеко, — она поправила волосы. Она всегда поправила волосы, когда нервничала. — Наверное, мы больше не увидимся, Фэш Драгоций.
Что-то в груди все же екнуло. Да, они уже расставались… да, они уже зарекались больше никогда не встречаться, но тогда все это было как игра в поддавки. Драгоций чувствовал, сейчас — все иначе.
— Вот… чтобы иногда вспоминал обо мне, — на стол лег синий диск, — ведь нам было не так уж и неплохо вместе.
Фэш взял ключ в руки, все еще не до конца веря в случившееся. Вот он… Их шанс с Василисой, открывающий любые двери. Теперь ни Марк, ни Астрагор, ни Огнев…
— Ты сказала, что уезжаешь? — Драгоций снова посмотрел на девушку, и все мысли о ключе ушли. Потом. — Из-за него?
— Я перешла дорогу Ляхтичу и твоему дяде… не хочу дожидаться, когда эти двое откроют сезон охоты, — Фэшу вдруг остро захотелось обнять ее. Такую гордую, надменную и надломленную… такую, что никогда не была его.
— Если все закончится… и мы останемся. Ты вернешься?
Маришка печально улыбнулась ему, а Фэш вспомнил совсем другое утро и совсем другой их разговор…
Белые волосы лежали у него на лице, и Драгоций все время сдувал их. Они летели по воздуху, как пух, вновь оседая вниз. Маришка недовольно уткнулась в бок.
— Фэш… — девушка всегда была сердитой по утрам, — хватит.
Он усмехнулся, а потом подмял ее под себя, такую теплую и разморенную сном. Маришка от души заехала ему по ноге, но потом все же сдалась и сама пододвинулась ближе. За окном плескалось яркое утро, солнце давно поднялось, а у них в комнате все тонуло в полумраке и пахло жасмином.
— Скажи мне что-нибудь, — Резникова села на кровати, — что-нибудь приятное.