— О-о-о, не переживай. Астрагор не прощает предателей. Особенно кровных.
В Змиулане его триумф ощущался многим острее. Марк вошел под его массивный свод, чувствуя себя капитаном, ступившим на борт самого прекрасного корабля. И вот-вот впереди уже маячат новые берега, странствия, опасности и сокровища — надо только сняться с якоря и встать за штурвал.
С Роком Драгоцием Ляхтич обменялся крепкими рукопожатиями. Сын Астрагора всегда внушал смутные опасения хотя чаще всего оставался молчаливой тенью за спиной отца. Марк решил не трогать парня и позволить ему и дальше тут работать. Все-таки свое дело он знал и вполне мог стать «штурманом» Ляхтичу. Особенно на первое время.
А потом я отправлю его восвояси… все-таки слишком близкое сходство с отцом. Пока он тут, Змиулан не станет окончательно моим…
— Да, я как раз хотел предложить вам новые перестановки в оргструктуре, — Марк отвлекся от разговора с Драгоцием. На телефон пришло сообщение с неизвестного номера.
«Не соглашайся. Чтобы тебе не предложили не соглашайся. Дейла»
Вот пронырливая стерва, хочет и тут подгадить ему. Ляхтич не отвлекаясь от темы обсуждения удалил сообщение и заблокировал номер. Не хватало, чтобы эта дура названивала ему во время переговоров с Астрагором, правда, холодок все же пробежал по спине. А вдруг она что-то знает… Но Марк сам же высмеял себя: Огнева ничего не может знать.
В кабинете Астрагора перед ним легло гладкое заявление, пахнущее свежими чернилами. На нем стояла жирная печать с очертаниями летучей мыши и размашистая подпись самого Драгоция. Марк на секунду остановил ручку, коснувшись стрежнем графы.
Марку Ляхтичу казалось, что все вокруг смеялись над ним. Все эти люди: мужчины в дорогих костюмах, женщины в меховых манто и даже снующие между ними муравьи-официанты. Все. Парень заставил себя растянуть губы в небрежной усмешке.
Чертов Драгоций выглядел так, будто ему было и вовсе плевать на происходящее. Плевать, что он только что отобрал у Марка цель всей жизни и теперь прилюдно топтал ее. Конечно… кто если не любимый племянничек достоин такой чести? Но ведь в мальчишке нет ничего, за что его можно так наградить.
Марк прищурился, оценивающе оглядывая Драгоция. Кроме смазливой рожи и густой копны кудряшек этот хлыщ не отличался ничем. Но вряд ли Астрагор повелся на его голубые глаза, когда отдал место у себя под боком.
— Чертовы Драгоции, — не удержался Марк.
Он взял с подноса фужер и залпом осушил его. Надо бы поздравить этого кретина. От души сказать пару ласковых слов.
У Ляхтича уже чуть кружилась голова, а во рту все шпарило. Наверное, стоило остановиться, но парень лишь взял с подноса еще один фужер: выпить за малыша Драгоция. Он как раз вышел на балкон подышать.
— Эй, Фэ-эш, — развязано позвал он, — ты долго клянчил у дядюшки это место?
Драгоций рывком обернулся к нему. На его лице полыхнул оскал, переросший в поганую усмешку. Марку захотелось взять ластик и пару раз чиркнуть по этой рожи.
— Это ты у нас занимаешься подобным, Ляхтич.
— Всем ясно, что ты занял чужое место, Драгоций. Занял, потому что тебе повезло родиться в нужной люльке. Или потому что твой дядюшка знает — больше тебя никуда не возьмут.
Но этого поганца было не так-то просто смутить.
— Меня всегда забавляли люди недовольные своей жизнью. И не умеющие этого скрывать, — Фэш подошел к нему, пытаясь по привычке засунуть руки в карманы, которых не было на деловых брюках. — А ты еще и ноешь.
— А ты никто без семьи.
Марк сам не знал тогда, как больно бьет. Он просто чувствовал слабость, как дикий зверь чувствует след крови, и беспроигрышно метил в самую суть. Фэш побледнел, его ухмылка чуть дрогнула.
— Скажи, твои родители специально откинулись, чтобы устроить тебе безбедну…
И тут этот психованный Драгоций не выдержал. Ляхтич услышал звон бьющегося стекла — это бокал выскользнул из его рук. А потом в голове все загудело, как будто он попал под поезд. Марк старался успокоиться, чувствуя, как дышать становится все сложнее. Красные капли одна за другой стекали на пол. Фэш потряс кулаком, уже замахиваясь во второй раз. Зря старается, больше ему ничего не светит. Ляхтич ухитрился увернуться, толкая Драгоция на усеянный осколками пол, но не удержался и сам повалился следом. Под ними хрустело стекло, и откуда-то, казалось, из другого мира, падали белесые снежинки.
— Ты еще пожалеешь, — рычал Марк ему почти в ухо, — я еще покажу… покажу, что это мое место…
Фэш ничего не отвечал, только больнее выкручивал руку. Его лицо побагровело и стало уже не таким напыщенно-смазливым, как в начале вечера.
— Стойте! — звонкой оклик, как хлыст, рассек воздух.
На балкон выскочила тоненькая девушка с белоснежными волосами. Марку она показалась смутно знакомой, как будто вышедшей из забытого сна. На секунду он даже перестал трепать Драгоция, уставившись на нее. Девушка тяжело дышала, ее грудь вздымалась под слоями золотистого платья.
— Маришка… — прохрипел Фэш, и Марка словно молнией шарахнуло. Мари. Его Мари из той, другой жизни.
— Отпусти его, — потребовала Резникова непонятно у кого. — Довольно.
Они почему-то послушались ее тоненького голоска. Марк отчаянно цеплялся за Мари взглядом, моля, чтобы та хоть раз ответила. Чтобы вновь вспомнить голубизну ее глаз, их морозную свежесть. Ему хотелось броситься к ней и закричать, я тут, перед тобой… помнишь, как нам хорошо жилось сто лет назад?
Мари как будто и вовсе его не видела.
— Пойдем, тебе надо умыться, — она помогла Фэшу встать, но тот раздраженно отмахнулся от нее.
— Я сам… мне не надо умываться, — парень кое-как отряхнул помятую рубашку и постарался загладить волосы. Вышло весьма убого. — Тебе не стоило выходить сюда.
Марк болезненно поморщился. Он все продолжал сидеть на холодном полу, чувствуя, как в ладонь упирается осколок, а по подбородку медленно стекает тугая струйка крови. Таким жалким, он себя давно не ощущал.
Драгоций последний раз окинул его взглядом.
— Больше не попадайся мне на пути, Ляхтич, — а потом этот подонок ушел.
Мари остановилась в дверях и окинула Марка тяжелым взглядом. Ляхтич ответил ей тем же. Он до сих пор не понимал, как та белокурая девчонка из его детства могла уживаться с этой надменной холодной девушкой. И кто из них настоящая Мари.
— Вспомнила меня?
Тонкие накрашенные губы брезгливо дернулись.
— Нет. Но я бы советовала вам уехать отсюда как можно скорее. И больше не бросаться на людей.
Марк сплюнул бордовый сгусток прямо ей под ноги, едва не коснувшись расшитого подола.
— Вали уже за своим Драгоцием, Мари-и, — насмешливо протянул он, — а то на тебя я тоже могу броситься.
Маришка попятилась и секунду колебалась в дверях. Марк понадеялся, что сейчас она все-таки одумается и вновь станет той девчушкой из детства. Но Резникова только мазнула его жалостливым взглядом, а потом скрылась, оставляя одного, под темным ночным небом.
Марк задрал голову и сидел так, пока шея не затекла. Сверху мерцали звезды, сыпался снег, и все произошедшее казалось чем-то ненастоящим. В эту ночь он твердо решил, что душу продаст, но докажет всем этим людям одно — Марк Ляхтич их всех переплюнет.
Марк еще раз окинул взглядом договор. А потом размашисто подписал его, отсекая все сомнения. Теперь его уже ничто не остановит.
========== Глава 43. Фэш ==========
Утро в доме Огневых не сулило ничего хорошего по определению. Все началось с дурацких штор, столь легких, что солнечный свет буквально затопил комнату. Фэш как мог игнорировал его, уползая под одеяло и отчаянно пытаясь поспать еще хоть полчаса. Рядом сопела Василиса, раскинувшись на добрых две трети кровати. Драгоций терпел ее посягательства с мужеством, пока не почувствовал себя плюшевым медведем. Девушка закинула на него ногу, все время отжимая к краю. Тогда Фэш мстительно положил свою сверху. Василиса засопела, но сдаваться не стала. Вот же… типичная Огнева.