— Да, Василиса. Потом мы уедем, вместе.
ЧарДольской захотелось кричать, топать и стоять на своем, как последней стерве. Захотелось вцепиться в Фэша и просто умолять остаться. Наплевать на дядю, на его угрозы… на все. Она прикрыла глаза, чувствуя, как рот начинает кривиться.
— Тогда не заставляй меня долго ждать, хорошо?
— Тебе не стоит оставаться тут одной, я отвезу тебя к маяку. Я знаком с его смотрителем, неплохой старик, — он мягко подтолкнул ее, — давай, пора заканчивать все это.
В машине они ехали молча. Василиса не спускала взгляд с Драгоция и его до непривычности прямой спины, нахмуренных бровей и складки на лбу. Казалось, он уже весь был там — со своей ненормальной семьей. Ох, с каким бы удовольствием Василиса бы высказала им все, нисколько не разбираясь в выражениях. И начала бы с этого высушенного старика, питающегося молодой кровью.
— Эй, что примолкла, — Фэш хитро глянул на нее, — дай угадаю, ты продумываешь план мести для дяди. Верно?
Василиса кивнула, совершенно не стесняясь.
— Поделись что ли, а то, как на поминки едем… или спой ту свою песенку, как там? О-ла-ли…
— О-ли-ла-ло, — улыбнулась Василиса и тихо запела, — все уже было предрешено… и мое сердце стало твое…
Фэш сжал руль сильнее, и его плечи чуть расслабились. Он стал отстукивать такт пальцем, шевеля губами знакомые слова. Они ехали по крутому серпантину, рядом бежала полоска моря, а впереди таял первый отблеск рассвета.
Василиса отдала бы все, что у нее осталось, только бы этот рассвет встретить вместе с Драгоцием.
Машина затормозила перед маяком. Дорога прошла так быстро, словно ее и вовсе не было. ЧарДольская схватилась за ручку двери, но заставить себя нажать на нее — не могла. Фэш все еще держался за руль, будто хотел дать газу и рвануть отсюда.
— Пойдем… я хочу покурить. Заодно и осмотримся, — он первый вышел из салона.
Василису начало знобить, но скорее всего это от холодного причала и морского ветра. Завтра надо будет выпить что-нибудь горячее и смотреть, чтобы нигде не продуло.
Фэш тем временем подошел к маяку, и через пару минут к нему вышел смотритель — невысокий старик с седыми волосами. Они о чем-то говорили, Драгоций пару раз кивнул в сторону Василисы, а потом пожали друг другу руки. Должно быть, пришли к согласию.
— Это Фатум, он работает тут больше десяти лет и присмотрит за тобой, пока меня не будет… папа с ним раньше дружил.
А потом Драгоций отошел к обрывистому берегу и выпускал в воздух белую полоску дыма. На Василису он даже не взглянул, хотя девушка подошла почти вплотную. ЧарДольская какое-то время следила, как его губы смыкаются вокруг сигареты, а потом изгибаются. Это завораживало.
— Хочешь? — он протянул ей недокуренную сигарету.
— Разве хорошие девушки курят? — усмехнулась Василиса, забирая ее и делая слабую затяжку. В груди все закололо. — Нормально… у Норта были тяжелее.
Она вернула сигарету и поплотнее закуталась в шарф.
— Не знаю, спрошу, как встречу кого-то из них, — Драгоций стряхнул ногтем пепел, — хотя это вряд ли…
— Может останешься?
Фэш закашлялся, хотя до этого даже не морщился. Секунду он восстанавливал дыхание, а потом с чувством запульнул окурок в черное море. Красная искорка растаяла в темноте.
— А ты попробуй, Огнева, — Драгоций по-мальчишески усмехнулся ей, — попробуй сделать так, чтобы я точно вернулся не смотря ни на что…
Его губы изогнулись в подначивающей улыбке, а весь вид источал такую провокацию, что до одури хотелось повестись на нее. Василиса качнулась на мысках, заваливаясь все сильнее.
— Ты вернешься, — сказала она, разглядывая море, — знаешь почему?
Фэш ничего не ответил.
— Потому что любишь меня.
Драгоций не успел раскрыть рта, как Василиса со смехом притянула его к себе и поцеловала. Ей не нужен был его ответ, чтобы знать: все ее слова — правда. Фэш запустил руку в карман ее пальто, а потом также быстро вынул ее — Василиса даже понять ничего не успела.
— До встречи, Огнева.
— Береги себя, Драгоций… что? Теперь моя очередь так говорить, — Василиса замахала рукой, следя, как Фэш заводит машину, мигает на прощанье фарами, а потом уносится в ночную даль.
Василиса следила за ним, пока две светящиеся точки не скрылись, а потом поплелась к безмолвному маяку. Стало до ужаса тоскливо.
Вблизи маяк выглядел обшарпанным и обтрепанным, как будто само море хотело сломить его, насылая ветра, бури и чаек. Особенно чаек, так как вся штукатурка была усеяна пятнами их помета. Василиса села на убитую лавку.
— Ну что? Бросил тебя, — кряхтя, к ней подсел этот дед. Вблизи было видно, что зубов у него почти нет, а изо рта веет кислятиной и брагой.
— Он вернется.
Старик кивнул и принес ей шерстяной клетчатый плед. Стало тепло. Василиса замоталась в него и решила, что не слезет с этой лавки до самого приезда Фэша. Впереди ее ждала долгая ночь.
— Нравится вам тут? — спросила ЧарДольская, когда нервы совсем изгрызли ее.
— А? Да, привык уже за столько-то лет. А тебе как?
— Скверное место. Простите.
— За что же? Это правда… но тут не так уж и плохо, когда привыкаешь.
— Я не хочу привыкать.
Василиса прикрыла глаза, и тут что-то взвилось в ней. Она, словно провела ладонью по мутному стеклу, стирая налет, и увидела, как проносится мир за окном. А она застыла тут, вдалеке от всего… Девушка вскинулась, рука сама сжалась в кулак так, что ногти впились в кожу.
— Если я сейчас не поеду, то больше никогда его не увижу, — тихо сказала девушка.
— Что, милая? — старик наклонился к ней.
— Мне надо к Фэшу. Я… я знаю, что надо. Боги, что я вообще здесь делаю!
Смотритель прищурил блеклые глаза и стал похож на огромного усатого сома.
— Где тут ближайшая остановка? Или такси… — Василиса еще не знала, куда ей ехать. Но она точно знала, что ехать надо.
— Нет тут остановок, милая… да и машины не ездют, лет эдак шесть… а что, сильно надо? До утра никак не потерпеть?
ЧарДольская мотнула головой. Нет, до утра ждать нельзя… надо сейчас.
— Куда он поехал? Он вам говорил? Пожалуйста…
Старик молчал, и Василиса чуть не взвыла от бессилия.
— Если вы будете молчать, то я встану и просто пойду вперед. И буду идти по той дороге до самого утра.
Она уже прикинула, сколько отсюда брести пешком. Когда они проезжали по серпантину, то не видели никаких жилых построек, это ей хорошо запомнилось. Но в темноте можно чего и не углядеть.
— Ох, молодые… вечно вы сначала наделаете, а потом уже мозгами пораскинете, что да как. Ладно, отвезу я тебя на своей жестянке, если не заглохнет старуха. Ну что ты? Не плачь, такая красавица да в слезы.
Василиса протерла глаза и улыбнулась. Она, шмыгнув носом, подняла взгляд на небо. Только бы он ее дождался, только бы не опоздать…
Потрепанная и пережившая не один ремонт машинка катилась в гору еле-еле. Она натужно гремела мотором на каждом холмике, а потом выпускала пару выхлопов. Василиса уже раз пять приписала ей преждевременную кончину, но эта старушка была в ладах с удачей и каждый раз выторговывала себе отсрочку. Они медленно продвигались вперед.
Впереди что-то виднелось. Василиса напрягла глаза, всматриваясь в неясные силуэты, и тут ее пробил озноб. Мост. Тот самый мост, где все началось.
— Все, все, тормозите, — ЧарДольская чуть не открыла дверцу на ходу, когда увидела припаркованную машину Фэша. Она встретило ее мертвыми глазницами выключенных фар. — Дальше я сама.
— Точно, милая? Тут пустовато, — старик оглядел заброшенную стройку, — может подождать тебя?
— Нет, — девушка резко мотнула головой, — нет, спасибо. Дальше я сама.
В этот раз тишина вокруг ее не испугала. Напротив, Василиса бежала, почти задыхаясь. Ее тело было похоже на пружину, которую слишком туго скрутили и разом отпустили. В голове бурлил целый котел мыслей, а сердце оглушительно билось.