Под конец все же горло сдавило. Василиса потребовалась пара дней, чтобы понять — все кончено и обратно уже не вернется. Сначала она дико злилась, считала Драгоция предателем и трусом. Потом доходила до края и готова была сорваться к нему, прямо на работу… Один раз она очнулась, когда села в такси, а в другой — у самых дверей в Змиулан. Василиса просто застыла перед ними и долго стояла, не двигаясь. Мимо нее шли люди, неслись разговоры — и отовсюду шел шепот, прекрати гнаться за ним.
Она и прекратила. Просто вернулась домой и осознала, что сил больше нет, а жить дальше как-то надо… и даже без Драгоция.
— Ты же понимаешь из-за чего? — Лисса прищурилась, на миг став прежней.
— Безусловно. Но он мог бы… мог бы не решать все за нас двоих. А так он просто принял решение, оборвав все в один миг. Я даже не успела… он ушел, мы даже не попрощались.
— Не ври себе, приди он к тебе — ты бы не стала с ним прощаться.
Василиса закусила губу и промолчала. Конечно, не стала бы. Она бы, скорее всего, повисла на нем и заревела белугой, ну или наговорила кучу гадостей. В горле снова стало сухо.
— Мам… у меня еще один вопрос… он про тот случай, ну из-за которого мы поссорились и я убежала, — говорить о таком было больно, едва ли не так же, как и о Драгоции.
— Я поняла тебя, — губы Лиссы искривились, — чего ты хочешь, объяснений?
Василиса медленно кивнула.
— Скажи правду. Про вас с папой… расскажи, как все было и почему стало таким.
Женщина посмотрела на потолок, словно там крутили отрывки прошлого, и те вот-вот должны были ожить. В палате стало тихо. Василиса впилась в мать долгим, пристальным взглядом.
— Правду? Отрадно, что хоть кому-то из нашей семьи она нужна, — Лисса протянула исхудавшую руку к дочери, — ты так выросла… я и не заметила.
Василиса чуть вздрогнула, когда шершавые пальцы провели по щеке.
— Ты уже знаешь, мы с Нортоном познакомились в институте. Он был из очень хорошей семьи, я же — оборванкой с улицы… приемыш, так меня звала Нерейва. Мы не очень-то ладили поначалу, а потом как-то спелись. Стали чаще появляться вместе, гулять… он приглашал меня на приемы, устраиваемые в Чернолюте.
— Звучит слишком славно для правды, — усмехнулась Василиса, — где-то должен крыться подвох.
Лисса пожала плечами:
— Нет тут никакого подвоха… Помню, у нас был с ним один разговор, на берегу моря… тогда был такой закат, все небо сияло. Он предложил кое-что, кое-что действительно важное. Согласись я тогда, все бы было иначе, но я… я просто променяла его на перспективы и амбиции. Тогда действительно важными казались они.
— А сейчас? Сейчас бы ты поступила иначе?
Женщина не стала отвечать, но Василиса читала ответ в ее усталой, обращенной к воспоминаниям улыбке.
— Мы расстались. Не сразу после этого разговора, конечно, но он был своеобразной точкой отсчета. Потом Нортон женился на Нире, а я сошлась с его матушкой. Правда, забавное совпадение? Дальше у Норта на руках осталось парочка чудных близняшек, а у меня — неплохие рекомендации и кое-как выстраданный диплом…
— Нира погибла?
— Кровотечение при родах… все-таки ей было уже за тридцать, когда они хотели третьего ребенка. Норт как-то сказал, что это была девочка…
Лисса замолчала, уставившись в стену пустым взглядом. Василиса не торопила ее, давая время собраться с силами.
— Второй раз нас свел Константин, наш общий друг. Я понимаю, если бы не он, мы бы ни за что не побороли гордость и старые обиды и не подошли друг к другу. Но судьба дала нам еще один шанс, — Лисса перевела взгляд на дочь, — и это было ее самым большим подарком: у нас появилась ты, Василис.
— Можно еще один вопрос, — девушка дождалась кивка и продолжила, — на что ты променяла папу в первый раз? Какая у тебя была мечта?
Наверное, если бы слова могли резать, то из этих получился бы славный кинжал. Такой вошел бы глубоко и сразу наверняка.
— Быть услышанной. Я хотела, чтобы люди прислушивались ко мне и чтобы мои слова видели утром в газетных заголовках… Мечта как раз для уличной сиротки, не находишь?
— Вы поэтому и поссорились с папой, да? Потому что он не захотел видеть в тебе того, кого хотела ты?
Василиса сжала простынь, думая, смогла бы она отказаться от мечты ради любимого мужчины? Смогла бы она вылепить себя по образу и подобию другого человека, кусками отрезая лишнее? Она думала, но никак не видела ответа — наверно потому, что Фэш никогда не заставил бы ее отказаться от себя…
— Нет. Мы поссорились, потому что ни он, ни я не знали, чего хотим.
За дверью раздался шум, а потом кто-то постучал в палату.
— Это медсестра… который час? Полтретьего. Скоро будут процедуры, — Лисса дотронулась до тугих бинтов, тут же одернув руку, — щиплет, зараза… Так вот, я хотела стать редактором и моя мечта исполнилась. Правда совсем не так, как мне виделось… Астрагор предложил должность в «Камнях» за одну услугу, — женщина поморщилась, будто на зубах у нее скрипел песок. — Нортон решил, что дело касается его. Боги, твой папа вечно мнит из себя центр Вселенной, а на самом деле все оказывается куда проще…
— То есть вы рассорились из-за ничего?
— Он подумал, что я растрепала Драгоциям про их разработку с Лазаревым, а за одно и переписала часть акций… конечно, после такого мы рассорились, — Лисса прищурилась и на миг в ее взгляде вспыхнул прежний огонек, — а я всего-то умолчала о странных событиях в Драгшире и надавила на органы опеки, чтобы те поскорее отдали опекунство над двумя сиротами их родному дяде.
— Мама… — Василиса запнулась на этом слове и поняла, что больше ей нечего сказать. Жаль, что нельзя провалиться в прошлое лет на десять и переписать все по своему усмотрению, как страницу — чернилами. — Ты жалеешь?
Лисса дернула уголком рта, и сеть морщинок заиграла на ее лице тонкой паутинкой. ЧарДольская впервые увидела в огненных волосах матери серебристые пряди, отчего сердце неприятно кольнуло.
— Любой наш выбор чего-то да стоит. Запомни это. Не знаю, как это работает, но это работает, Василис… и никто от этого не уйдет, — женщина взяла из рук дочери книгу сказок и провела ладонью по шершавой обложке. — Поэтому нам так хочется оказаться тут.
Василиса поняла, что ей пора. Она стала проверять сумку, оттягивая момент ухода. Здесь все проблемы забывались.
— Тебя кстати спрашивали. Какой-то юноша заглядывал пару раз и надеялся встретиться с тобой. Но ты была бескомпромиссна и всегда приходила ровно через день после его ухода.
Сердце перестало биться.
— Юноша? — как со стороны Василиса услышала свой голос.
Но в синих глазах матери тонула всякая надежда.
— Блондин, я такого не знаю… как же он представился… подожди, у меня записано… Маар. Вот, спрашивал про тебя. Говорил, что вы с института вместе.
ЧарДольской показалось, что ее жестоко обманули, и первым порывом было скривиться. Она заставила себя проглотить все обидные слова в адрес Броннера и просто кивнуть.
— Я сказала, что ты придешь сегодня…Василис, — Лисса прикусила губу, заметив, как осунулась дочь, — прости. Я думала, тебе хорошо будет отвлечься. Ну, после…
— Все нормально, — не хватало, чтобы мама переживала еще и поэтому, — все нормально… просто, я не ожидала от него такого. Вот и все.
— Ждет тебя в коридоре.
Василиса тоскливо посмотрела на дверь, будто там бушевал ураган. Желание остаться с мамой стало еще острее. Как же ей осточертело все это… почему в жизни нельзя взять передышку. Тайм-аут, сказать, чтобы все забыли о твоем существовании и не допекали лишний раз, позволили молча зализать раны…
— Знаешь… может это и к лучшему, — Лисса осторожно коснулась ее руки, — попробуй дать ему шанс.
Василиса резко встала и одернула край платья. Ей казалось, что напротив стоит Фэш и усмехается самым несносным образом. Уже хочешь забыть меня, Огнева?
— Зачем давать второй шанс человеку, которого даже не любишь?