— Многое в нашей жизни могло бы быть по-другому. Но я тоже о нем вспоминал и ругал себя. Надо было… — Нортон вдруг осекся, будто сказав лишнего.
— Говори уж, а то потом вновь будешь ругать себя. А я думать, как все могло бы быть.
— Надо было просто поменьше слушать матушку.
Лисса почувствовала, как молодеет и вновь улыбается, словно в спину им светит солнце, а за душой нет никаких ошибок. И впереди столько возможностей.
— Тогда бы у тебя не было Норта и Дейлы.
— И то верно… Значит, все сложилось, как надо?
Огнев испытующе глянул на нее, будто хотел подловить на чем-то.
— Я думаю, что да… В итоге мы ничего не упустили. И впереди у нас не так мало лет. Попроси меня еще раз, — вдруг улыбнулась Лисса.
— О чем?
— Попроси меня еще раз сказать тебе «да» и я подумаю.
Нортон прищурился, и ЧарДольской вдруг стало страшно, словно не было всех этих лет и где-то за спиной вновь прячется тень Нерейвы…
— Боюсь, у нас нет времени думать. Придется тебе отвечать прямо сейчас.
Нортон Огнев редко делал то, что от него хотели другие. Но в этот раз ему не оставили выбора. Как и он.
— Женщинам принято немного опаздывать, поэтому… — Лисса потрясла головой, чувствуя, как дышать становится все легче. — Покажи сначала, что у тебя в той папке, если там не секретная документация, конечно.
Нортон положил кожаную папку на колени, позволив Лиссе устроиться у себя на плече.
— Я подумал, что здесь от них будет больше толку.
Он щелкнул застежкой, а ЧарДольской показалось, что ей в глаза бросили горсть самоцветов — так ярко замельтешили краски. Она, кажется, перестала дышать, и только присутствие мужчины сдерживало ее от желания броситься к этому сокровищу.
— Это рисунки… те самые рисунки наших детей, которые они рисовали нам, — в горле запершило, — ты сохранил их. Это они висели у нас на стенах.
Нортон поудобнее устроил Лиссу, мягко обнимая ее за плечи. Так тепло и надежно, словно оберегая от всех бед и невзгод… Женщина закрыла глаза, чувствуя, что счастлива. Что здесь, на жесткой больничной кровати, перебинтованная и постаревшая она, наконец, стала тем, кем должна была.
— Да, Нортон. Давай убежим еще раз.
Стая воробьев на подоконнике весело разлетелась, будто услышала что-то очень важное и теперь мчалась поделиться этим со всем городом.
========== Глава 57. Захарра ==========
— Ты только что пел? — Захарра отвлеклась от упаковки этого бесформенного куска синтепона. На лоб налипли волосы, и ей уже было душно от поднимающейся пыли.
— Тебе показалось, — отмахнулся Фэш, хотя, девушка была уверена, минуту назад, он действительно что-то бурчал себе под нос.
— Ну-ну, может, та рыжая девчушка мне тоже показалась? — усмехнулась она, но тут же прикусила губу. Брови брата опасно сошлись на переносице, да и сам Драгоций весь как-то сник. — Да брось, ты даже после Маришки живее был… а ведь с ней тебя угораз…
— Захарра, ты сегодня решила по всем пройтись? — не выдержал Фэш, — займись уже делом.
Обычно он не был таким резким… хотя нет, братец был не резким, а каким-то вымотанным, высушенным и словно посеревшим. Захарра мало что поняла, просто где-то неделю назад его словно подменили. Иногда ей казалось, что в брате все меньше от Фэша и больше от Драгоция. И тот взгляд, которым иногда провожал его дядя… словом, явно что-то случилось.
— А ты не командуй. Я вообще-то уже три ящика разобрала… откуда у родителей столько хлама? Смотри, этим кассетам уже лет пятнадцать, тут даже пленка торчит, — надпись с упаковки давно стерлась и разобрать что-то было сложно, — выбросим?
Идея разобрать тот бардак, что накопился на чердаке, принадлежала ей. Захарра с самого начала была против продажи дома в Драгшире, хотя за десять лет он и пришел в полнейшее запустение. Но брат бараном уперся в свою идею распрощаться с этим местом, а спорить с ним еще с детства было невозможно. Правда зимой Фэш неожиданно поменял решение и даже привозил сюда ту рыжую Огневу. Хоть какой-то толк от нее стался, жаль, правда, что и она оказалась ничуть не лучше первой. Также пропала, когда Фэш только начал оттаивать, раздраженно подумала Захарра. Ей вообще не нравились все эти девицы, вечно виснущие на братце, а некоторым она бы и вовсе…
— О чем задумалась? Неужели о кассетах?
— Почти, так что?
Фэш покрутил в руках кусок пластмассы, а потом вдруг стал пристально разглядывать его. Его лицо оживилось, и даже извечная складка на лбу прошла. Захарра подползла ближе, пытаясь разгадать перемены с братцем. Что же он там увидел?
— Смотри, это, кажется, наша кассета… помнишь, на ней еще пятно от красок было… и след от твоих зубов, — Фэш по-мальчишески усмехнулся, — кто-то очень любил закусывать любимыми игрушками, а?
— Да иди ты, — Захарра не могла поверить, что чуть не выбросила их детскую кассету… эта же та самая, та самая, которую они засматривали до дыр, пока ждали родителей ночами. — Помнишь песню оттуда?
— Песню? Знаешь, если честно, — Драгоций взлохматил волосы, словно ему стало неловко, — я вообще мало что помню. Там, кажется, был какой-то парень… и он вечно влипал во всякие неприятности.
— Пойдем, попробуем ее запустить. Вдруг сработает.
Фэш кивнул в сторону разведенного ими бардака. Он уже завтра утром должен будет уехать из Драгшира, чтобы к началу недели быть на работе… теперь у него ее столько, что впору ночевать прямо там, в Змиулане. Наверное, ему сейчас всяко лучше, чем в пустой постели, не к месту подумала Захарра и самой стало как-то тоскливо… Что же ее брату вечно не везет с этим. Хоть раз попалась бы нормальная, скромная девчушка, не ищущая проблем им обоим.
— Ой, да завтра я сама все разберу, не переживай. А сегодня уже можно отдохнуть, — девушка потянула его за руку, видя, что Фэш все мнется, — пойдем, а то я возьмусь за коробку, где прячется тетушкин медведь. Помнишь? Такой черный, с разноцветными глазами… ты еще думал, будто он смотрит, как ты спишь, и хочет отгрызть пальцы на ногах.
Фэша перекосило. Кажется, медведя завтра уже не будет, а во дворе завоняет краской и дымом.
— Да не боялся я его, просто… недолюбливал. Как вспомню этот взгляд, бррр, — Драгоций поморщился, — ладно, пойдем смотреть кассету. Мне даже интересно, что там.
В гостиную уже пробрался вечерний сумрак и из сада тянуло прохладой. Наверное, летом стоит держать окна открытыми и тогда вся комната пропитается запахами трав, а по утрам все будет купаться в золотистых лучах. Захарра вспомнила, как славно в детстве тут было спасаться от вечного драгширского зноя. Хотелось бы ей вернуть те времена…
— Эй, чего ты все на этот ковер поглядываешь? Мы как приехали, ты вечно к нему подходишь.
Фэш насупился, будто его поймали на мухлеже, но, конечно, колоться не стал. Ну и пусть. Если надо — расскажет, а щипцами вытягивать из брата правду Захарра бы не стала. Не маленький уже.
Они сели у старенького телевизора, окутанного паутиной проводов. Фэш принялся сражаться с проигрывателем, а Захарре пришлось работать фонариком — а то за тумбочкой была мышиная темень.
— Ты, наверно, сердишься на меня? — неожиданно спросил Фэш, сдувая с лица ошметок пыли. Интересно, а лучшего времени для болтовни нельзя было найти?
— За твой скверный характер я перестала сердиться лет в десять.
— И просто приобрела такой же, — усмехнулся братец, но быстро сник, — но вообще я серьезно… ты же видела ту статью…
Так вот оно что… Конечно, Захарра видела и читала, как некая Лисса ЧарДольская со смаком залезла в их семейные дела, а потом по капле нацедила отменного яда. Сначала она страшно разозлилась, но вскоре отошла. Родителям это не повредит, а доля правды в статье была, что уж там… намного больше ее заботила реакция дяди, вот кто точно не оценит прыти племянника.
— Ее только слепой не видел, да и то ее бы ему прочли. И не один раз, — фонарик в руке чуть дрогнул, — это тебя Огнева надоумила?